Осколки. Возьми меня за руку. Любовь по чертежам

Фотографирую готовое задание и пересылаю ей. Вишня засыпает меня сердечками и воздушными поцелуями. Пропадает на время – переписывает. А потом снова выдает сообщение за сообщением.

Просто болтаем. У Вишни обычно две темы: или терки с родителями, или Сашечка. У меня уже сформировался набор универсальных ответов на все ее восклицания. Набиваю их, не задумываясь, и после каждой фразы хочется приписать: «А от нас папа ушел» – и посмотреть, что скажет Вишня. Но так и не решаюсь.

Почему-то думаю, что она даже не заметит, скользнет взглядом и не поймет, о чем речь, или решит, что я прикалываюсь, будет дальше рассказывать про свои страдания.

Наверное, и правильно. И мне не стоит заморачиваться. Ну что на самом деле за «Санта-Барбара?» Не мог папа так.

Первая любовь, еще со школы? Да ведь с тех пор прошло жуть сколько лет. Не верю. Не сомневаюсь, что он вернется. Прямо сегодня. Погуляет, выветрит обиды и вернется. Старательно отгоняю мысли про большой чемодан, который исчез из прихожей.

Когда ложусь спать, папы еще нет. Ну и что? Он не маленький, ему разрешается бродить по темноте.

Ворочаюсь с боку на бок и прислушиваюсь. В любой момент может звякнуть ключ в замке. Лифт шумит. Вот сейчас обязательно хлопнет дверь на площадке. Или в следующий раз.

Чувствую, что вырубаюсь, и встревоженно вздрагиваю. Потом успокаиваюсь: если он вернется, я точно услышу, я очень чутко сплю. А он обязательно вернется.

4

Утром папы тоже нет.

Значит, все правда? Он ушел и не вернется? Реально. Теперь нас всегда будет только двое: я и мама. Вроде просто и понятно и уже очевидно. Но все равно до меня никак не доходит.

Глаза у мамы припухшие и покрасневшие, но держится она как обычно. Как во все предыдущие дни. Ворчит на меня:

– Агата! Ну что ж такое? Опять ты копаешься. Опоздаешь.

А чувств в словах нет – словно запись на автоответчике. Или объявление в транспорте про следующую остановку. Вот и еду привычным маршрутом. Сначала на лифте вниз, потом прочь из подъезда под жизнерадостную песенку домофона, и дальше – до школы.

Серая краска, еще с вечера размазанная щедрой рукой, стекает с неба – на дома, деревья, асфальт, на шагающих по улице людей. Почему все одеваются либо мрачно, либо блекло? Почему никто не любит яркие цвета? Боятся выделиться? Боятся привлечь лишнее внимание?

Я тоже, я тоже как все. Юбка черная, и туфли черные, хоть и играют лаковыми бликами, сумка темно-коричневая, укороченный тренч бледно-бежевый. Одна Вишня порхает в лазурном бомбере с нежно-розовыми цветочками. Подлетает ко мне.

– Ты не обижаешься, что я вчера так резко наш разговор оборвала?

О чем она? По-моему, мы с ней все, что только можно, обсудили. Я бы и раньше остановилась, если бы Вишня перестала засыпать меня сообщениями, восклицательными знаками и стикерами, а так – приходилось отвечать.

– Почему я должна обижаться?

– Ну, я так резко замолчала, – искренне кается Вишня и докладывает многозначительно, с чувственным придыханием: – Просто мне Саша написал.

Ну да, это, конечно, причина, которой можно объяснить все, что касается Вишни. Стоит нарисоваться Сашечке, в реале или виртуале, и остальное обесценивается, иногда вообще перестает существовать. Хотя я так и не могу понять, что же у них за отношения. На трезвую голову точно не разберешься.

Саша Нестеров учится в нашей же школе в параллельном десятом, и еще в начале учебного года Вишне не было до него никакого дела. Возможно, подруга и не подозревала о его существовании. Лично я действительно не подозревала, а все знакомые у нас с Вишней общие.

А началось все с того, что их вместе отправили от школы на турслет в загородный лагерь. Не двоих, а наверное, человек десять. Но не факт, что присутствие прочих в данной ситуации что-нибудь да значило.

Я, кстати, тоже собиралась поехать. Зачем упускать шанс потусоваться на природе, когда остальные страдают на уроках в школе? Но не вовремя заболела.

Так и не поняла толком, что там между Вишней и Нестеровым произошло. В ее рассказах трудно отделить правду от вымысла. Но по крайней мере, по возвращении подруга сияла, как отразившее солнце окно. С тех пор и понеслось.

Причем в реальности их общение сводится к минимуму: несколько фраз при случайном столкновении, а в основном – улыбки и помахивание ручкой издалека. Зато в инете они могут переписываться часами. Сашечка изливает душу, делится проблемами, рассказывает о случившемся, а Вишня изо всех своих душевных сил сочувствует и поддерживает. На расстоянии.

Хорошо, хоть на меня она не вываливает потом все его откровения. Как высокопрофессиональный психотерапевт держит диагнозы пациента в тайне.

Почему-то мне кажется, что то, какой Нестеров на самом деле, и то, каким его видит Вишня, две совершенно разные личности. Несопоставимые. Я его почти не знаю, но сильно сомневаюсь, что он та самая тонкая, ранимая натура, о которой постоянно с нежностью и восхищением рассказывает Вишня. Вот даже не близко.