Осколки зеркала

CLVIII

О сколько счастья у меня украли!

Когда бы ты пришла в тот страшный год,
В орлянку бы меня не проиграли,
Души бы не пустили в оборот.

А ты теперь — как девочка с шарманкой —

Поешь с надсадной хрипотой о том,
Как вывернуло время вверх изнанкой
Твою судьбу под проливным дождем.

И старческой рукою моет стекла

Ноябрьский ветер и уходит прочь,
И челка у шарманщицы намокла,
И вот уже у нас в предместье — ночь.

14 ноября 1958

* * *

CLIX

Вечерний, сизокрылый

Благословенный свет.
Я, словно из могилы,
Смотрю тебе вослед.

Благодарю за каждый

Глоток воды живой,
В часы последней жажды
Дарованный тобой,

За каждое движенье

Твоих прохладных рук,
За то, что утешенья
Не нахожу вокруг,

За то, что ты надежды

Уводишь, уходя,
И ткань твоей одежды
Из ветра и дождя.

17 ноября 1958

Трудно не согласиться с мыслью, что в стихах этих, написанных в одно время, поэт обращается к одной и той же женщине.

И еще два стихотворения 1958 года примыкают к этим трем — «Актер» (в рукописной серой тетради, по которой цитирую, без названия) и «Кора».

Истинный смысл стихотворения «Все кончается, как по звонку…» скрывался папой — и с помощью названия «Актер», и тем, что он помещал его в раздел «Сказки и рассказы». На самом деле — это горчайшее стихотворение о поруганной любви, об одиночестве, об обездоленности и безнадежности.

Все кончается, как по звонку,
На убогой театральной сцене:
Дранкой вверх несут мою тоску —
Душные лиловые сирени.

Я стою хмелен и одинок,

Будто нищий над своею шапкой,
А моя любимая со щек
Маков цвет стирает сальной тряпкой.

Я искусство ваше презирал.

С чем еще мне жизнь сравнить, скажите,
Если кто-то роль мою сыграл
В этом диком колесе событий?

Где же ты, счастливый мой двойник?

Ты, видать, увел меня с собою,
Потому что здесь чужой старик
Ссорится у зеркала с судьбою.

1 июня 1958

«Кора», на мой взгляд, перекликается с «Вечерним, сизокрылым…». Любимая женщина — это уходящий «благословенный свет», «луч дневной», тогда как жизнь поэта погружена в могильную тьму.

КОРА

[80]

Когда я вечную разлуку

Хлебну как ледяную ртуть,
Не уходи, но дай мне руку
И проводи в последний путь.

Постой у смертного порога

До темноты как луч дневной,
Побудь со мной еще немного
Хоть в трех аршинах надо мной.

Ужасный рот царицы Коры

Улыбкой привечает нас,
И душу обнажают взоры
Ее слепых загробных глаз.

12 декабря 1958

У него отняли счастье, а у его любимой — все, даже стихотворение «Вечерний, сизокрылый…», ей принадлежавшее. Начиная с 1974 года оно печатается с посвящением жене поэта.

Проходят годы, но та поздняя любовь его не отпускает. И через десять лет он напишет последнее из стихотворений, обращенных к женщине, имя которой остается для меня тайной.