Осколок его души

— Простите, такое больше не повторится, — не успел договорить Китарэ, как юноша оказался стоящим на коленях перед ним.

— Не разочаровывай меня, Дэйно, — сухо обронил Китарэ. — Где он сейчас?

— Я довел его до корпуса, сейчас там дежурит Ланвэй.

— Хорошо, — кивнул Китарэ, и более не оборачиваясь на тень Императора, который так и остался стоять на коленях, проследовал к лестнице, ведущей в его личные покои.

Ис Пэа предупредил его о том, что есть информация, что заговорщики готовятся к тому, чтобы убрать одну из жемчужин его нити. Как ни крути, но Игнэ была самым уязвимым звеном, за которым не стоял род. Относительно других, они позаботились об усилении охраны во время торжеств в доме Пэа. Но, вот сделать тайно подобное в Храме было не так просто, особенно, когда не знаешь насколько и кому можно доверять. Эффективнее всего использовать лучших теней, которые живут с мыслью о долге защищать императорский род с самого детства. Маленькими детьми эти мальчики сироты попадают в храм Саро, чтобы жить и воспитываться под покровительством Тени. Даже те эвейи, что от рождения имеют покровительство другой стихии со временем принимают тень внутри себя. Как именно мастерам Саро удаётся вживлять инородную стихию Китарэ знал: сквозь боль и энергетические разрывы сущности прививалась сила, которая впоследствии делала из воспитанников лучших телохранителей их мира. Сложная, страшная, насильственная и болезненная процедура, которая была честью для тех, кто остался без поддержки рода и семьи. Потому то, как глупо Дэйно выдал себя, не вязалось у него в голове. Хотя, если уж подумать об этом хорошенько, то вероятнее всего, он хотел напутать Ив, чтобы та и сама была настороже.

Казалось бы, сейчас было лучшее время, чтобы воспользоваться предложением Ив, вот только именно теперь стоило подумать и защитить настоящее. Он не мог позволить себе стать уязвимым, даже на миг. Не проходило и дня, чтобы он не вспоминал её слов. Почему его дракон назвал своё имя ей? Кроме того случая с Исом Нураком это было впервые. Даже Дилай не знал истинного имени его неуправляемого «я». Как бы там ни было, но он был полон решимости узнать ответы на свои вопросы. Иногда он думал, была ли Ив столь глупа, что не знала ничего о том, что именно предлагала ему? А, может быть, это был какой-то расчет? Но он знал оба ответа на свои вопросы, и как бы ему не хотелось обратного, они были отрицательными. И именно это поражало его больше всего. Никогда прежде он не встречал эвейя, человека, да кого угодно, кто так легко был готов обнажить своё самое сокровенное кому бы то ни было. Сколько бы он не встречал живых существ, любому из них было, что скрывать и эта жажда утаить рождала страх. У кого-то больше, у кого-то меньше и он наверняка знал, что Ив было что скрывать. Но она не боялась? Или просто могла смотреть в глаза своим страхам куда отважнее его самого? Осознание этого в какой — то степени уязвляло, но в то же самое время, ему хотелось соответствовать этой девочке…

— Безумие какое-то, — усмехнулся он, замерев напротив двери в её корпус.

Некоторое время он стоял с поднятой для удара в дверь рукой, после глубоко вздохнул и постучал.

Он устал жить в собственных страхах и предрассудках перед всего одной фамилией — Игнэ. Он понимал, что её отец не мог сделать то, что сделал в одиночку. Как знал и то, что его родной дядя был почти наверняка причастен к произошедшему. Это было логично. После случившегося в доме Пэа, он был почти уверен и о причастности тётки Ив, разве это не делало их похожими? А, что если они оба всего лишь жертвы? Два ребёнка осиротевшие в угоду чужой алчности и жадности? Ему стоило повнимательнее изучить разум той женщины, раз уж он начал… Но в тот момент, он так разозлился, что едва мог совладать с собственным гневом. На вопрос, что именно так сильно выбило его из колеи, ответа у него не было. А если и был, то озвучить его даже самому себе он пока не мог.

Дверь приоткрылась, и на пороге возник всё тот же мужчина, что и прежде. Рэби осмотрел внимательным взглядом фигуру Китарэ с головы до ног, хмыкнул, но дверь всё же приоткрыл:

— Ни еды, ни питья, ни сладкого, — монотонно пробурчал он. — Жадность — не красит мужчину, чтоб ты знал, — буркнул он, как-то обижено и скрылся в глубине дома. — Заходи, открыто, — крикнул он, спустя несколько секунд, и Китарэ немного придя в себя от шока после общения с элементалем, всё же вошёл внутрь.

Пройдя по узкому коридору, он вновь оказался в ни чем не примечательной гостиной, где похоже плотно обосновался этот мужчина, судя по разбросанным то тут, то там предметам мужского гардероба.

— У нас немного неприбрано, — пробормотал Рэби, суетливо заталкивая под небольшой столик какие-то тряпки. — Но ты ведь не дежурный по общежитию, так что это ведь ничего? — осклабился он.

— Полагаю, что так, — привыкнуть к тому, что порождения стихий не видят разницы между императором и простым крестьянином было сложновато, но в то же время, воспитание не позволяло как-то на это реагировать. — Ив, дома?