Осколок империи

– Если общая концепция – десять дней и допуск к материалам Иностранного отдела. Не ко всем, но к тем, которые относятся к затрагиваемому вопросу. Ну и возможность начать работу с Устиновой. Нужны дополнительные беседы, своего рода инструктаж.

– Уже?

– Это поможет лично мне прояснить кое-какие спорные вопросы.

– Наверное, эти «спорные вопросы» довольно красивые, – цинично усмехнулся глава ИНО. – Бабник вы, товарищ Фомин. Но пока делу это не вредит, я стараюсь не вмешиваться в маленькие слабости своих людей. Идите, «прорабатывайте» агентессу, но и про доклад не забывайте. Да, жди в приемной, я пришлю человека, который покажет твое новое рабочее место.

Попытка вытянуться по стойке «смирно» была пресечена небрежным жестом. Ну да, Артузов тоже не любитель формализма и официоза. И ладно, я только «за». Сейчас чуток подожду, потом осмотрю обещанный кабинет. А потом…

Ну Артур Христианович, ну затейник! Счел, что мне приглянулась Елена Устинова, а ознакомившись с личным делом, сделал соответствующие выводы. Мда, репутация большого любителя женского пола, делающего стойку на всех симпатичных девиц, неожиданно выстрелила. Точно в центр мишени, что характерно. Теперь я могу захаживать к ней не редко и эпизодически, как планировал, а постоянно и систематически. Ай, прелесть-то какая!

В общем, следуя за одним из порученцев Артузова, ведущего меня осматривать новый выделенный кабинет, я пребывал в отличном настроении. Кстати, вид доставшегося кабинета это настроение еще больше упрочил. Небольшой, на одного человека, обставленный без излишеств, но в неплохом стиле. Работать тут будет вполне себе неплохо. Даже плюшевые шторы присутствуют, которыми так удобно отгораживаться от бьющего из окна света. Признаться, не люблю яркие солнечные лучи, с зимы восемнадцатого глаза плоховато реагировали на яркий свет. Последствие раны и связанного с ней сотрясения мозга. Терпеть, конечно, можно многое, да и жизнь была такая, которая не располагала к комфорту, но если уж выдалась возможность работать в хороших условиях, то я ей искренне радуюсь.

Еще с пару часиков я провел как за осмотром собственно кабинета, так и исследуя в первом приближении территорию ИНО. Мимолетные приветствия в адрес тут работающих, явно выраженная доброжелательность, но не переходящая в мягкость и услужливость. Самое то для первого контакта с новыми сослуживцами, пачку динамита им с казенной части и попеременными ударами серпа и молота поглубже утрамбовать. А потом поджечь фитиль для подобающего воздаяния за все минувшие заслуги.

О, боги, как же надоело притворяться, изображая реакции не свои, но маски. А никуда не денешься, необходимо. И сколько еще впереди такого притворства – сказать никак не могу. Ведь даже первоочередная цель, то есть месть последнему оставшемуся в живых кровнику, далека от завершения. Почему так? Чекист Сема Мелинсон после смерти давнего своего коллеги и подельника Лабирского, а особенно родного братца закопался столь глубоко и настолько усилил охрану, что достать его было сложно. Ну а достать так, чтобы он понял, кто и за что его убивает – просто нереально. Вот и приходилось ждать. Ждать того момента, когда он немного, но расслабится, вновь почувствует себя пусть в относительной, но безопасности. Сейчас же… нет, не вариант. Чекистов и так нервно потряхивало от случившихся убийств-казней, они находились в постоянном ожидании удара. Некоторые скрывали этот страх успешно, некоторые не слишком. Ну а часть даже скрывать не пыталась.

Приятно. Действительно приятно было день за днем наблюдать, как столь ненавистное мне ведомство разъедает страх, словно ржа кусок железа. И это хоть как-то примиряло меня с нахождением в логове врага. Того врага, который вот уже более десятка лет терзал то, что оставалось от некогда великой империи. Премьер Российской империи Петр Аркадьевич Столыпин, помнится, говорил: «Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия!» Именно эти слова были выбиты на памятнике, который поставили ему в Киеве. Том городе, где его застрелил один из тех самых революционеров, некто Богров. А потом, сразу после революции, памятник был снесен толпами тех самых, кому нужно было не величие страны, а всего лишь… потрясения. Даже на полном серьезе звучали предложения поставить на месте памятника великому человеку монумент его убийце. Причем со словами, что нужна не великая Россия, а великие потрясения. Хорошо, что то ли забыли, то ли просто не сложилось в свете более важных и кровавых революционных деяний.

Ну вот, вспомнил про очередную пакость, и настроение резко пошло вниз. Надо исправлять. А как? Да хотя бы визитом к той самой Елене Устиновой, о которой сегодня так удачно с начальником ИНО поговорили. Визит явно будет для девушки неожиданным, малоприятным, но последнее лишь поначалу. Потом, я уверен, ее отношение к моей персоне должно измениться. Если же не изменится – готов признать себя полным идиотом.

* * *