Осколок Нави

Мы зашли в самую глубь терема, куда еще не ступала моя нога. Ирица в первый день показала лишь горницы, где трудятся обычные чернавки. Оно и понятно: нечего каждому встречному открывать потаенные уголки княжеского терема. У неприметной двери Лада помедлила, оглянулась. Когда она потянула за железное кольцо, в уши проник мерзкий, режущий слух скрип. Я заозиралась по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху, но тяжелых шагов стражников не последовало. Лада же не обратила никакого внимания на предательский протяжный стон ржавых петель. Я привстала на цыпочки, заглядывая за ее плечо, однако даже когда дверь полностью отворилась, я не смогла ничего увидеть. Внутри было слишком темно.

– Держись за стены, – бросила она мне, не поворачивая головы, и юркнула во мрак.

Черная коса Лады в мгновение ока слилась с темнотой вокруг, а затем и весь стан ее плавно растворился. С самого дна потаенной глубины потянул чужеродный для летних ночей холод. Ступив на первую ступеньку, я схватилась за дверное кольцо, но вовремя вспомнила про скрип. Пока пальцы нащупывали один гладкий камень за другим, ноги мягко ступали в тревожную неизвестность. Я чувствовала, что лестница, по которой мы шагали, закруглялась, виляла. Мы спускались так долго, что даже страх быть схваченной и навечно остаться в этой злосчастной темнице постепенно угасал, словно тлеющий уголек, а потом и вовсе исчез. Его место заняла всепоглощающая дрема. Пока одна ладонь все еще скользила по холодным камням, вторая заслоняла, постоянно открываемый зевотой, рот. Но в тот миг, когда мне начало казаться, будто лестница не имеет конца, нога моя не нашла привычной опоры. Узкий проход позволил резко расставить руки в стороны, упершись в стены.

То ли расстояние между двумя ступеньками оказалось больше обычного, то ли от ветхости часть ступеньки обрушилась на самой середине, но только Лада, шагающая впереди, не оступилась. Видеть в темноте она не могла, а значит, заранее знала о коварной ловушке. Почему же не предупредила меня? Язык зудело от невысказанного вопроса, но задать его я не осмелилась. Не знала, насколько мы приблизились к сердцу темницы, и спит ли сейчас стражник. Своим голосом, я могла выдать наше присутствие и всполошить его. А спросит ли он имя у незваного гостя, аль сразу ударит секирой – оставалось только гадать. Сжав зубы от злости, я пошла дальше, на сей раз осторожнее. Пока одна моя нога твердо стояла на ступеньке, вторая ощупывала нижнюю. Только шорох от шагов Лады позволял понять, что я не отстала от нее.

Постепенно непроницаемая темнота рассеялась. Глаза различили образ шагающей впереди Лады, закругленные ступеньки и стены из больших камней. С каждым мгновением мрак отступал. И вот, когда я уже четко видела все вокруг, Лада остановилась. Некоторое время она прислушивалась к окружающей тишине, а затем махнула рукой, приглашая меня следовать за ней. За узкой аркой моему взору открылась княжеская темница. В моем представлении она выглядела куда более зловеще: прикованные крепкими железными цепями к стенам истощенные узники, с головы до ног испещренные синяками, отвратительный смрад, стражники с топориками наперевес. Но на деле все оказалось иначе. От запаха сырой земли не воротило, он не казался удушающим, а скорее по-особому приятным. Здесь даже возвышалось маленькое окошко с решеткой под самым потолком. Однако и без решетки пролезть через него человек не сумел бы. На самом деле меня удивило само наличие этого проема. Мы спускались так долго, что непременно норовили оказаться под землей. Под силу ли человеку подобное чудо? Не иначе как здесь постарались темные силы. Меня бросило в дрожь от мысли, что темницу помогло воздвигнуть настоящее лихо.

По правде говоря, сравнивать княжескую темницу мне было не с чем, потому как в Воронецком княжестве для убивцев, воров и разбойников стояла отдельная башня на самой окраине стольного града. Острог наш окружал такой высокий частокол, что увидеть двор человек мог лишь через ворота, миновав стражу. Внутри мне бывать не доводилось, но глаза одинокая башня мозолила даже с главной площади. Заключенных там содержалось немного: Воронецкое княжество всегда славилось мирным людом. Бывало, что и казнили, но редко: лишь за душегубство, да насильничество. Светана рассказывала, будто возвели эту башню давным-давно, еще до того, как само княжество возникло. Но в это, конечно, верилось с трудом.