Осколок Нави

Я не стала оборачиваться назад. Одной рукой задрала юбку до колен, а второй коснулась стены, чтобы со всей силы не врезаться лбом в камни на крутых поворотах. Я переступала сразу через несколько ступеней, уже не стараясь быть тише. Темнота узкого прохода не позволяла разглядеть погоню позади, даже ежели бы я отважилась остановился и обернуться назад. Обратный путь казался куда более длинным. Будто я давно уже должна была выбраться из темных глубин, но ступеньки все не заканчивались. Страх ли или усталость подкосили мои ноги, но в один миг силы иссякли. Я стала медлить, а затем и вовсе остановилась: согнулась пополам да глубоко задышала. Позади не стучали тяжелые, торопливые шаги стражника. Быть может, он и вовсе не заметил меня, а шорохи и падающую лучину принял за сон. Верно, он устроился поудобнее да дальше лег спать.

Я побрела вперед, скользя по холодным стенам кончиками пальцев. Ноги вяло переступали через очередную проклятую ступеньку. Бедра обжигало горячей болью, и подниматься наверх становилось все сложнее и сложнее. Я выжала из себя последние силы, пробежав еще немного. Казалось, стоит сделать последний рывок, и я выберусь на волю. Но как ни старалась, достигнуть заветной двери не получалось. Отчаяние накатывало все больше, силясь сломить, подчинить меня. Хотелось упасть на ступеньку и взвыть от горя во все горло.

– Лада… – тихо позвала я.

Но никто не откликнулся. Я уныло продолжила свой тяжкий путь. Вдруг пальцы мои с гладкого камня перескочили на шершавое дерево. Я остановилась. Руки нащупали крошечную деревянную дощечку, вбитую в стену. Для чего кому-то понадобилось прибивать деревяшку к стене по пути в темницу? В груди загорелась надежда, что вот она – та самая дверная ручка. Когда я вошла в темноту вслед за Ладой, то не могла разглядеть, стоим ли мы в самом начале лестницы или ступаем на площадку, с которой ступеньки ведут не только вниз, но и наверх. Что, ежели этот путь вел не только к выходу из темницы, но и к самой высокой башне в тереме? Изо всех сил я потянула за дощечку, загоняя острые занозы в свою холеную ладонь. Но каменная дверь не сдвинулась с места. Я ошиблась. Дверка, которую отворила Лада, была легкой, деревянной.

Я обхватила себя руками, почуяв холодный ветерок, повеявший у самых ног, и прислушалась: возможно, кто-то прямо сейчас открыл дверь, ведущую в темницу.

– Кто здесь? – негромко промямлила я в пустоту.

– Идем.

Мне впервые довелось услышать подобный голос. Будто кто-то набрал большую горсть песка и медленно высыпал его на землю. Я резко отпрянула назад, глухо ударившись затылком о каменную стену. Бестелесный голос одновременно звучал у самого моего уха и очень-очень далеко. Я протянула вперед руку, но нащупала лишь пустоту над ступеньками, да смертельно наскучившие камни. Но кем бы не являлся мой тайный спаситель, мне было все равно. Я не заботилась о том, куда он отведет меня: прямиком к Мрежскому князю или к самому лиху одноглазому. Лишь бы подальше от ужасной лестницы. Я могла думать лишь о теплых солнечных лучах, ласковом касании ветра и зеленой траве под ногами.

Ведомая чужой волей, я не заметила, как миновала злополучные ступени. Словно во сне дверь перед моим лицом распахнулась. Я, наконец, увидела такой чудный, сияющий лунный свет. Протянула руку сквозь тягучий воздух, захлопнула ненавистную дверь, и прямо по ней обессиленная сползла на пол. Веки слипались, и я с усердием распахнула глаза в попытках отыскать стражника, но рядом никого не было.

Глава 12 Певун

Не помню, как добрела до своей горницы. Темные чары лестницы высосали из меня все силы. Даже необузданный гнев на Ладу затих под натиском дремы. Когда я пробудилась от криков петухов, ее лавка уже пустовала. Верно, не чаяла она снова встретить меня, да еще и так быстро. Испугалась расправы, да убежала долой с глаз моих, подальше от беды. И правильно сделала. Я не толкала Беляну в руки стражников и не причинила ей такого зла, чтоб отправлять меня в вечное заточение. Будь моя воля, так заперла бы я эту гадюку на целую седмицу в подземелье, чтобы испытала на своей шкуре мой страх и отчаяние. Одно меня успокаивало: не каждый в тереме Мрежского князя славился злобой. Кто-то же вчера, скорее всего стражник, вывел меня на волю. Он не стал расспрашивать, а ушел, будто и не видал никого. Жаль только, что я не знала, кого именно благодарить за спасение: лица не разглядела в темноте подземелья, да и разум помутился от пережитого ужаса.