Осколок Нави

Но о замыслах своих я позабыла в один миг, когда моего бедра коснулась чья-то теплая и мохнатая лапа. Я замерла. Не иначе, как овинник явился. Чернавки с нашего двора бегали в овин погадать: задирали юбки и ждали. Коли не случится ничего – значит, и замуж не выйдешь, ежели прикосновение окажется гадким, да холодным – быть тебе женой бедняка, а теплое шерстяное поглаживание сулит богатого мужа. Хотя девицы заходили в овин поодиночке, за дверью всегда ждали остальные подружки. А вот меня никто не ждал. Леденящий ужас подталкивал закричать во все горло, но овинник мог на это разгневаться. Когда я собралась с духом, нужные слова нашлись сами. В конце концов, ежели б нечисть меня погубить хотела, то сделала бы это сразу, когда я в овин без позволения вошла.

– Благодарствую, овинный батюшка!

Я с опаской повернула голову: сзади никого не было, значит овинник благодарность мою принял и зла не держал. Решив все же принести ему угощение завтрашним утром, я спустилась с табуретки. Подол моей юбки оказался задран. Верно, зацепила, пока от петуха убегала. Оставалось лишь надеяться, что юбка поднялась уже в овине. Бегать с голым задом по двору – постыдно даже для такой своенравной княжны, как я. Петух оказался настолько занят прогулкой по новым владениям, что мне не пришлось бежать до калитки. Но на всякий случай я все же прошла по тропинке быстрым шагом. С тяжелым сердцем ступила на крыльцо княжеского терема. Предстояло повиниться перед Ирицей и найти себе добросердечную, но отважную помощницу, способную сладить с пернатым разбойником.

– Ну здравствуй, плутовка.

Двери неожиданно преградил Озар. Хорошо хоть, что юбку я одернула, ведь до полного позора оставалось только сверкнуть перед ним своими прелестями. Однако повстречался он мне весьма удачно.

– И тебе не хворать, – расслабленно улыбнулась я, будто только что грелась на солнышке, а не убегала от взбешенного петуха.

– Успела переломать все княжеские метлы или еще парочка завалялась? – он повел подбородком в сторону дорожки, которую я подметала совсем недавно.

За обворожительной улыбкой я скрыла удивление от его осведомленности.

– Оставила одну, чтобы выметать за ворота купцов, которые бродят по княжескому терему да чешут языками с чернавками вместо работы.

Озар улыбнулся во все свои белые зубы. Видно, шутка его позабавила.

– Хорошо ль тебе спится на новом месте? Освоилась в тереме?

Вопрос прозвучал, словно гром среди ясного неба. Озар буравил меня своими холодными как сеченский4 лед глазами. Казалось, стоит мне выдать себя неосторожным словом – и он позовет стражу, чтобы те схватили меня под руки, да увели в темницу, из которой нет хода. Я неопределенно кивнула головой, мол, не жалуюсь, а затем выпалила первое, что пришло на ум:

– Помоги мне загнать петуха в курятник.

Озар слегка наклонил голову, внимательно разглядывая меня и нахмурив брови. Верно, принял меня за безумную. Но раз я, будучи чернавкой, умудрилась два раза подряд поставить себя на одну ступень с купцом, значит, ума мне и впрямь не доставало. Дворовые девки не вели себя так надменно с родовитыми молодцами. Я всхлипнула, прерывая раздумья Озара, жалобно взглянула на него из под длинных ресниц.

– Ходила набрать яиц на полдник, но петух выбежал да напал на меня, чуть за ногу не клюнул. Я убежала, но все куры разбрелись кто куда…

Я мигом оживила в мыслях последнюю ночь в родимом тереме, вспомнила холодный, колючий взгляд батюшки. И мне удалось добиться своего: на глаза навернулись слезы. Озар фыркнул и поджал губы, усиленно сдавливая смех, но помочь согласился:

– Пойдем поглядим, ежели еще есть, на кого.

Однако чем ближе мы подходили к калитке, тем быстрее таяла моя смелость. Жалкая участь добычи злобного петуха меня совсем не прельщала. И пусть Озар не позволил бы ему заклевать меня до смерти, но шустрый и запальчивый поганец легко мог успеть цапнуть за ногу.

– Можно, я тебя здесь подожду? Ты, главное, запри петуха в загоне, а уж с курами я сама справлюсь.

– С удовольствием бы взглянул на то, как ты гоняешь кур по всему двору, но животину все ж таки жалко.

Я уперла руки в бока, обиженно шмыгнув носом. Коли б наш, Воронецкий, петух посмел меня тяпнуть, так плавал бы в супе. А этого я и метелкой не задела.

– Не сердись на меня, – сказал он, наткнувшись на мой строгий взгляд. – Куры класться перестанут, и весь терем без яиц останется. А виноватой ты будешь. Да и мне от Ирицы перепадет, вспомнит, кто такую бестолковую чернавку привел.

Озар отворил калитку, а я задержалась в сторонке, опасливо заглядывая на скотный двор.

– Или ты пойдешь со мной или без меня.