Осколок Нави

– Ты не видишь ничего дальше своего носа. Пока ты бегала по базару со старушечьими корзинками и не замечала, что враг притаился рядом, он нанес удар. Оглядись вокруг: где твоя стража, где все бояре и сам князь, такой же жалкий как и ты?

– Князь помог твоей матушке, когда ей некуда было податься с дитем на руках!

Из горла Заряны вырвался короткий, холодный как железо смешок.

– Думаешь, он по доброте душевной приютил нас в своем тереме? А вот и нет. Всеволод сделал это для себя. Решил своей подачкой заткнуть рот моей наивной матушке.

Явь стремительно утекала у меня из под ног. Бред, хлынувший нескончаемым, разрушительным потоком из уст Заряны, достиг своей вершины. Я больше не понимала, где правда, где ложь, а где просто сон, которому я придалась, лишенная сил.

– О чем ты? – слабо выдавила из себя я, глядя в полные жажды мести глаза подруги.

– Я – дочь Всеволода, его байстрючка.

Последнее слово оставило на ее лице кислый отпечаток. Оно претило Заряне настолько, что она с трудом подавила подкативший к горлу тошнотворный комок. В холодных, бесстрастных глазах, совсем не похожих на теплые очи князя, не блестела и единая лукавая искорка. Она не шутила. Заряна совсем не походила на моего батюшку, однако я не могла отрицать изменений в ее облике. Хоть это и невозможно, но она точно вытянулась, стала выше ростом. Я знала Заряну с детства, и лицо ее всегда выглядело иначе. Словно с жестокостью, проросшей в сердце подруги, и лик ее заострился.

Я устало прикрыла глаза. Безжалостный огонь затрещал громче. Терем неотвратимо рушился под его гнетом. Я слышала, как с грохотом падают обгоревшие бревна. Мстислав вместе со стражниками, потерявших своих товарищей, отошли подальше в страхе последовать за ними. Ведра, которыми они пытались потушить пожар, теперь валялись на земле как символ победы огня над человеческими силами. А для меня это был еще и знак падения княжеского рода. Заряна подошла ближе, озлобленная моим нежеланием признать в ней родную сестру.

– Бабка с рождения отпаивала меня зельем, которое меняет облик, – вновь заговорила она, побуждая мое уснувшее чувство тихого гнева пробудиться. – С детства я ношу лик какой-то захворавшей и умершей деревенской девки. Но ты видела меня настоящую, и даже тогда не узнала.

Вот почему на молодых щеках подруги никогда не играл румянец. Хоть она всегда была проворной и ни разу на моей памяти не болела. Я подняла глаза на Заряну и обомлела. Лицо ее менялось с каждым мигом и все больше становилось похожим на другое, но тоже хорошо знакомое мне. Округлые глаза чуточку сузились, милые, пухлые щечки втянулись, а рыжие волосы потемнели. Передо мной стояла Лада. В голове не укладывалось, что строптивая темноволосая девица, невзлюбившая меня с первого взгляда, на самом деле была моей подругой, той, что я спасла на пожаре, рискуя своей жизнью. В запоздалом осознании я взглянула на нее по-новому, подмечая каждую деталь, что раньше легко ускользала от невнимательного взора. В отличие от своей низкорослой матушки, новая Заряна была высока, имела прямой, тонкий стан. Она гордо вздергивала длинный прямой нос, не доставшийся мне от батюшки. А крупные уши, напротив, прятала за темными волосами. Я смотрела на подругу и не могла надивиться. И не от того, что в Мреже не замечала в ней родных черт, а тому, как сильно она изменилась за столь короткое время внутренне.

– Зря ты не послушалась мою бабку, – рассудила она, причмокнув с деланной задумчивостью. – Теперь я своего не упущу.

Глава 22 Свадьбе быть

Лада спелась с Мстиславом в первый же день, когда тот случайно застал ее за ворожбой и предложил службу. И в Мрежу именно он послал Заряну следить за мной. Все это я услышала из первых уст, когда меня вели в башню, где содержались провинившиеся перед народом и князем. По всей видимости, связь Мстислава с темной силой Заряну вовсе не беспокоила. Тщеславие грело ее душу и легко заглушало голос сердца. Оставалось лишь гадать, что пообещал ей Брезгородский князь за помощь: высокое положение при дворе или признание княжной. В любом случае причин для отказа она не отыскала.