Оскомина

— О боже! Мне так обидно!

— Еще бы, — говорит Бетти.

— А ты уже все знаешь? — спрашиваю я.

— Полный ужас, что и говорить, — говорит Бетти.

— Откуда ты узнала? — спрашиваю.

— Из газеты, — отвечает Бетти.

— Из газеты? — удивляюсь я.

— Почему ты мне не сказала, что Ванесса Меладо тоже в вашей группе? — говорит Бетти.

— Ограбление попало в газеты? — спрашиваю я.

— Да, в отдел светской жизни.

— Нам запрещено рассказывать про членов группы, — говорю я.

— Ну и что она собой представляет?

— Об этом тоже нельзя рассказывать. — Я меняю тему: — Слушай, мне так обидно, что я пропустила твой прием.

— Ничего, — говорит Бетти. — Я, конечно, заметила твое отсутствие и сразу заподозрила неладное. Вижу, предчувствие меня не обмануло.

— Да уж, — говорю я, — полный кошмар.

— Ладно, теперь это уже неважно, — говорит Бетти, — зато я выяснила, с кем у Телмы Райс роман.

— И с кем?

— Тебе не понравится, — замечает Бетти.

— Так с кем же?

— С Артуром, — говорит Бетти.

— С Артуром Сигелом? — уточняю я.

— Да, — подтверждает Бетти. — Вчера днем они заехали в «Хилтон» выпить бокал-другой. А в вашингтонский «Хилтон» заезжают выпить, только если речь идет о какой-то тайне.

— Ничего у Артура с Телмой Райс нет, — говорю я. — И ни у кого другого тоже.

— Откуда ты знаешь? — спрашивает Бетти.

— Знаю, и все, — говорю я.

— Ну мне-то скажи, — просит Бетти.

— Ладно, только никому больше не рассказывай.

— Даю слово, — говорит Бетти.

— Я встретилась с Телмой у гинеколога и там все узнала.

— Что?..

— Она подцепила жуткую заразу, — сообщаю я. — Тебе лучше вообще про нее не знать.

— О боже, — роняет Бетти.

— Она взяла с меня слово, что я буду держать язык за зубами, — продолжаю я. — Но зараза настолько мерзкая, что она могла бы и не брать с меня слово, я и так не стала бы это рассказывать. А тебе рассказываю только потому, что хочу, чтобы ты знала: между ней и Артуром ничего нет.

— Тогда с чего вдруг она с ним выпивала? — спрашивает Бетти.

— Отчасти именно поэтому, — говорю я.

— Это ты о чем?

— Ей нужен был совет опытного юриста, — объясняю я. — Она подцепила эту гадость в Виргинии, во вьетнамском ресторане, и теперь намерена вчинить им иск.

— А подцепила-то как — с едой или на стульчаке? — спрашивает Бетти.

— Думаю, на стульчаке, — говорю я. — Хотя точно не знаю. Возможно, и с фаршированными блинчиками.

— Господи, — бормочет Бетти. — Бедняжка Телма.

— Бедняжка? — удивляюсь я.

— Мне ее так жаль, — говорит Бетти.

— Ну, очень-то не убивайся, — советую я. — Это излечимо. Но лечение долгое.

— Может, мне пригласить ее с Джонатаном на ужин? — говорит Бетти.

— Не надо, — отвечаю я.

— Почему? — удивляется Бетти. — Болезнь же не заразная?

— Не заразная, — подтверждаю я, — но сейчас она страшно удручена всей этой историей и застолья не украсит.

— Мне кажется, нам стоит устроить танцы, — говорит Бетти.

— Что-что?! — изумляюсь я.

— Потанцуем втроем. Ты, я и Телма.

— Терпеть не могу танцы, — говорю я.

— Ладно тебе, Рейчел, повеселимся.

— Да я танцевать не умею, — признаюсь я.

— Прекрати, — командует Бетти. — Как ты думаешь, где бы нам это организовать?

— В Белом доме, — предлагаю я.

— Отличная мысль! — говорит Бетти. — Там только и разговору, что Белый дом обязан стать более открытым. Я позвоню секретарю по протокольным вопросам.

— Бетти…

— А на будущей неделе мы втроем пообедаем. Во вторник.

— Во вторник я должна быть в Нью-Йорке. У меня семинар-показ по кулинарии.

— Рейчел, с тобой невозможно договориться, — негодует Бетти. — Но мы с Телмой во вторник все же пообедаем. И обговорим эту идею с танцами. Телма немного развеется и хоть ненадолго забудет про свою заразу, а ты отвлечешься от ограбления…

— А я и не зацикливаюсь на ограблении, — замечаю я.

— Вот и прекрасно, — говорит Бетти. — Составляй список гостей.

— Телма наверняка захочет пригласить Киссинджеров, — говорю я. — Ты ведь такие танцы хочешь устроить?

— До свидания, — бросает Бетти и вешает трубку.

Картошка и любовь: некоторые соображения

Начало

Среди моих друзей есть те, кто всегда начинает с блюда из макарон, и те, кто начинает с блюда из риса; я же, если влюблена, непременно начинаю с картошки. Иногда это картошка с мясом, иногда — рыба с картошкой, но картошка — обязательно. Влюбившись, я делаю массу ошибок, о которых потом горько сожалею, но картошка — не из их числа.

Когда речь идет о любви, картошка хороша не во всяком виде. Некоторые вечно талдычат о преимуществах простых картофельных блюд — либо обычной отварной картошки, чуть посыпанной петрушкой или укропом, либо обыкновенной печеной картошки с хрустящей корочкой. Я подозреваю, что простецкие блюда из картошки связаны с определенными культурными корнями человека, которых у меня нет. Во всяком случае, простецкие блюда из картошки бывают кстати — если они вообще бывают кстати, — когда угодно, но только не в начале застолья. И, должна добавить, не в конце. Может быть, в середине — это бы еще сошло с рук, но не мне.