Оскорбление Бога. Всеобщая история богохульства от пророка Моисея до Шарли Эбдо

Богохульство относится к особой категории преступлений. Это были официальные преступления, которые «по своей природе не знали частного истца» и которые «служили воротами для инквизиции»[331]. В этих преступлениях, другими словами, официальный следователь действовал по собственной инициативе против потенциальных преступников. Все члены общины могли почувствовать угрозу от поступка богохульника. Но никто не страдал от этого в особенной мере и поэтому не чувствовал себя обязанным выступать в суде в качестве истца, как того требовал прежний закон. Поэтому власти должны были действовать сообразно своей должности, как бы выступая в качестве доверенного лица сообщества, которому грозила опасность, и принимать меры против нарушителя. Таким образом, такие преступления, как богохульство, а также нарушение официальных запретов на одежду, роскошь и азартные игры, привели к появлению в позднесредневековых немецких городах «публичного уголовного права», в рамках которого можно было обойтись без истца даже в случае весьма традиционных насильственных или имущественных преступлений. Какой бы архаичной ни казалась нам сегодня идея Божьего гнева и возмездия, она стала отправной точкой для небезынтересной модернизации закона.

Но как представители власти должны были узнать о нарушении норм, если формальных истцов не было? Очевидным решением был донос. В первом ордонансе Людовика IX от 1268/1269 года уже говорилось о доносчиках, которые должны были получать четверть штрафа от осужденных богохульников. Очевидно, что страха перед угрозой божественного наказания во многих случаях было недостаточно; требовались конкретные денежные стимулы, чтобы заставить людей доносить на богохульников[332]. По этому пути пошли и немецкие города позднего Средневековья, где спектр возможностей был очень широк[333]. Например, во Франкфурте в 1354 году всех горожан смогли обязать «разоблачать» богохульство (т. е. сообщать о нем), когда они приносили присягу как граждане, и, наоборот, им могли угрожать наказанием, если они этого не делали. Другие города, такие как Констанц, полагались на то, что члены городского совета и другие должностные лица будут потенциальными доносчиками. Трактирщики чаще других фигурировали в муниципальных статутах как лица, которые должны были уделять особое внимание надзору за богохульниками. И последнее, но не менее важное: некоторые городские советы полагались на (тайных) агентов, специально отвечавших за осуждение богохульников, или поручали эти задачи нижестоящим полицейским или судебным исполнителям. Но, несмотря на все бонусы, использование информаторов часто не увенчивалось успехом. Об этом свидетельствуют не только жалобы многих властей на несоблюдение законов, но и тот факт, что многие из зафиксированных богохульных клятв и проклятий просто игнорировались[334]. Практика судебного преследования также колебалась между драматизацией и тривиализацией богохульства.

Богохульство как социальная практика

Что такое богохульство?

Богохульство, кощунство – это ярлыки, которые относились и продолжают относиться к речевым актам других людей. Вряд ли кто-то в прошлом по собственной воле назвал бы свои собственные слова богохульными. Уже по одной этой причине нелегко перейти от разговоров о богохульстве к самим богохульным речевым актам. Благочестивые пастыри избегали удваивать богохульства, прямо цитируя их, и довольствовались абстрактным пересказом фактов, но часто так поступали не только они. Так, в деле Конрада фон Хенненховена, приговоренного к смерти в 1443 году, секретарь суда просто записал, что осужденный произнес клятвы «против Бога и Пресвятой Богоматери, не вполне пригодные для написания и слуха»[335]. Тем не менее из разрозненных упоминаний вырисовывается живая и красочная картина практики богохульства. Последующий поиск следов расширяет рассматриваемый период дальше, а именно до XVII века. Многие формы речи и поведения были – при всем их разнообразии и изменчивости у отдельных людей, особенно в ходе Реформации, – явлением длительным. На первом этапе будут рассмотрены сами кощунственные слова, а на втором – соответствующие социальные контексты. Только в этом случае реальное культурное значение богохульства станет по-настоящему узнаваемым.

Богохульные клятвы