Османская империя. Шесть веков истории

К началу XV века численность кочевого населения в Центральной Анатолии значительно сократилась. Хотя к концу существования империи небольшим группам из Ирана и Центральной Азии удалось закрепиться на этих территориях, им приходилось противостоять общей тенденции перехода к оседлому образу жизни. Присутствие оседлого тюркского населения на западе способствовало процветанию региона, вовлеченного в торговлю с Европой (местное население выращивало и производило пшеницу, хлопок, шерсть, виноград, инжир, квасцы и ковры). Турецкий эпос, «Книга Деде Коркута», написанная, вероятно, в XV веке, рассказывает о странствиях кочевников по высоким степным плато, рядом с влажными лесистыми низинами, куда «не заползает даже пестрая змея». Значительная часть кочевого населения оказалась отброшена на восток, в XVI веке им был оказан более радушный прием в Азербайджане. В последующие десятилетия названия крупных племен в переписи населения были заменены общим наименованием юрюк (тот, кто ходит), в противоположность оседлому населению[131]. Кочевые группы подчинялись строгой воинской повинности и подвергались ограничительному и неэффективному административному давлению.

Захват европейских земель привел к переселению местных жителей[132]. Группы албанских горцев осели в Македонии и Косове, а также в Болгарии и Анатолии. Некоторые миграции были временными, другие – постоянными, появлялись албаноязычные деревни и валахские города. По словам афинского историка Лаоникоса Халкокондилеса, люди, пришедшие из Анатолии, поселились вокруг Филибе в конце XIV века (Филиппополь, Пловдив) в Болгарии, а люди из Серреса – в Эгейской Македонии и Ускюпе (Скопье) в Северной Македонии. Этот город, расположенный на пересечении шести оживленных дорог, приютил юрюков из недавно завоеванных эгейских эмиратов. Мехмед I перевез татарские племена из Северной Анатолии во Фракию на том основании, что они не участвовали в его кампаниях. Переселение продолжилось и в первой половине XV века, когда тимариоты из Анатолии обосновались в Румелии, а жители Румелии – в Анатолии. Причиной этих перемещений стало желание оторвать население от привычной ему первоначальной среды. Распространенность практик переселения подтверждается и в переписи 1455 года: названия деревень к востоку от нового города Ениче-и-Вардар (в Центральной Македонии) воссоздают географическую карту бейликов, тогда как воспоминания об Анатолии находят отражение в европейской истории Айдынлы, Гермиянли, Ментешели и Саруханли. Постепенно на новые земли переселялись ремесленники, создававшие новую местную экономику вокруг производства ткачей, дубильщиков, портных и жестянщиков.

Вокруг минаретов: очертания городов

Характерной чертой pax ottomana, османского мира, стало значительное увеличение плотности населения, чему способствовала активная миграция из Малой Азии во Фракию и Болгарию. Бывшие укрепленные города (Бурса, Галлиполи, Диметока (Дидимотихон), Эдирне, Пловдив) продолжали расти и развивать торговые связи. В 1432 году Бертрандон де ла Брокьер охарактеризовал Бурсу следующим образом: «Так же богата и многолюдна, как Константинополь, но, посмеем сказать, богаче и многолюднее». Заместители губернатора (санджак-беи) и командиры гарнизона (диздары) обычно селились в цитадели, где после изгнания живших там зимми создавался первый мусульманский квартал. При этом в городе сохранялась доосманская инфраструктура. Завоеватели основали не так уж много новых поселений на Балканах: Ени-Базар (Нови-Пазар), Ениче-и-Вардар (Джанница), Енишехир-и-Фенари (Лариса). В Малой Азии они селились в городах, основанных прежними эмирами вблизи торговых путей (Алайе (Аланья), Кубадие, Акшехир, Бейшехир), внутри или за пределами бывших византийских городов. В качестве примера можно упомянуть построенный во второй четверти XVIII века Донузлу (Денизли) на юге от заброшенной Лаодикеи, неподалеку от Иераполиса. Факт преемственности подтверждается тем, что большая часть доосманских топонимов сохранилась.