Османы. История великой империи

«Смерть Мурада не была вызвана болезнями и не причинила ему страдания… – писал Дука. – Всевышний, как я считаю, судил этого человека по его добрым делам, которые выражались в заботе о простом народе и в сочувствии, проявляемом по отношению к неимущим… Гнев Мурада не был необузданным и после победы он не преследовал бегущего врага. Более того, он не стремился к полному уничтожению побежденного народа – как только побежденные просили мира, он охотно заключал мир. Он на самом деле презирал войну и любил мир, и Отец Мира, в свою очередь, ниспослал ему легкую смерть». Согласитесь, что подобный отзыв, сделанный врагом-византийцем, у которого не было причин для того, чтобы льстить султану (скорее наоборот), дорого стоит.

Султан Мурад II вернул Османскому государству его былое величие. До превращения в империю оставался один шаг – нужно было наконец-то покончить с Византией, владения которой свелись к Константинополю и его окрестностям, а также заново подчинить себе всю Анатолию. С первой задачей справился султан Мехмед II, а со второй – его сын султан Баязид II.

Глава 7. Султан Мехмед II Завоеватель

После смерти отца у султана Мехмеда II были две крупные проблемы – Константинополь и Ибрагим-бей Караманид, который не мог не попытать счастья при смене правителей в Османском государстве. Однако притязания Ибрагим-бея, которые Мехмеду удалось пресечь довольно быстро, не шли ни в какое сравнение с угрозой, исходившей из Константинополя, где содержался в качестве гостя-заложника Орхан-челеби, внук Сулеймана-челеби, сына Баязида I. Мурад II ежегодно выплачивал византийцам три тысячи серебряных монет на содержание Орхана, а если точнее – за то, чтобы Орхан не создавал ему проблем. Мехмед не торопился отправлять в Константинополь очередную порцию серебра, и императору Константину Одиннадцатому Палеологу (прежде бывшему одним из деспотов Мореи) пришлось напомнить девятнадцатилетнему султану о долге, а заодно и о том, что Орхан-челеби, как внук старшего сына султана Баязида I, имеет больше прав на султанство, нежели Мехмед. Судя по всему, ума у Константина Одиннадцатого было не так уж и много, но этот недостаток компенсировался избытком наглости – он потребовал увеличить плату за содержание Орхана вдвое, до шести тысяч монет. Ход мыслей византийского императора был понятен – молодой султан казался неопытным и слабым, да вдобавок ему создавал проблемы Ибрагим-бей Караманид… Но Мехмед показал себя достойным наследником своего отца – уже 6 апреля 1453 года он осадил Константинополь, и хотя длилась осада не так уж и долго – до 29 мая, на сей раз она закончилась взятием города.

Примечательно, что против осады Константинополя выступал великий визирь Чандарлы Халил-паша, которого Мехмед получил в наследство от отца вместе с государством. Халил-паша пользовался большим влиянием, но он не смог переубедить молодого султана. Подозревали, что позиция великого визиря была обусловлена не заботой о благе государства, а взятками, которые он регулярно получал от византийцев. До поры до времени султан Мехмед мирился с присутствием Халил-паши, но сразу же после взятия Константинополя паша был взят под стражу и вскоре убит. Султан Мехмед мог выслушивать возражения сановников и принимать чужую точку зрения, если это было полезным, но с теми, кто пытался обвести его вокруг пальца, султан был беспощаден.

Падение Халила-паша имело важное политическое значение. Считается, что оно поставило точку в борьбе между тюркской знатью и так называемой «партией девширме», в которую входили сановники, взятые в юности на султанскую службу в качестве «налога». Партия девширме победила – до начала XVII века среди великих визирей турки будут встречаться крайне редко, в XVII веке их уже будет двадцать из шестидесяти, а с XVIII века турки начнут преобладать на этой должности.