Османы. История великой империи

Новым султаном стал старший сын Абдул-Меджида двадцатипятилетний Мурад, вошедший в историю как Мурад V. Психическое состояние Мурада оставляло желать лучшего, но организаторам переворота был нужен легко управляемый султан, так что Мурад полностью их устраивал. Не совсем понятно, что послужило причиной резкого ухудшения состояния Мурада – то ли сильное нервное потрясение, вызванное переменой в его судьбе, то ли беспробудное пьянство, но очень скоро стало ясно, что использовать Мурада в качестве ширмы не удастся, поскольку его неадекватность так и бросалась в глаза. В результате, через три месяца султана Мурада, так и не успевшего опоясаться мечом, заменили на его брата Абдул-Хамида. До своей кончины, наступившей в 1904 году, Мурад пребывал под домашним арестом – Абдул-Хамид не стал предавать его смерти, поскольку психически больной брат не внушал ему никаких опасений.

Вместе с Абдул-Азизом была убита (давайте уж будем называть вещи своими именами) его четвертая жена, черкешенка Несрин Кадын-эфенди. 15 июня 1876 года брат Несрин Черкес Хасан-бей, желая отомстить за смерть сестры и шурина, ворвался в особняк Мидхата-паши и убил пятерых человек, в том числе и Хусейна Авни-пашу, недавно назначенного военным министром. Сам Мидхат-паша не пострадал, что породило слухи о том, что именно он руководил Черкесом, целью которого был консервативно настроенный Хусейна Авни-паша. Возможно, что так оно и было, тем более что Черкеса осудили и повесили очень быстро, словно боялись, что он может рассказать что-то важное. Мидхат-паша недолго пожинал плоды своих интриг – уже в мае 1881 года он был арестован по обвинению в убийстве султана Абдул-Азиза и приговорен к смертной казни, которую, под нажимом британского правительства, султан Абдул-Хамид был вынужден заменить пожизненным заключением. Тем не менее, казнь все же состоялась – спустя три года Мидхат-паша был убит своими охранниками. Абдул-Хамид II был не из тех, кто позволяет собой манипулировать.

Часть IV. Закат династии Осман

Глава 17. Султан Абдул-Хамид II, последний абсолютный правитель

Султана Абдул-Хамида II долгое время было принято считать одиозным деспотом, недаром же его правление получило название «зулюм».[194] Но в последнее время историки реже оперируют привычными стереотипами и стараются дать событиям прошлого максимально объективную оценку. Да, султан Абдул-Хамид свернул реформы, проводимые его предшественниками, и правил, как абсолютный монарх. На первый взгляд это было неверное, реакционное решение, которое привело к свержению Абдул-Хамида, но давайте попробуем поставить себя на место тридцатичетырехлетнего султана и посмотрим на ситуацию его глазами.

Прогрессивные реформы – дело хорошее и нужное, но если они проводятся кое-как, без четкого и хорошо продуманного плана, то вместо пользы могут принести вред, как это случилось в Османской империи. Казна пуста, зависимость от европейских держав усиливается, более того – есть угроза иностранной интервенции с целью «ускорения» проводимых реформ, тут и там вспыхивают волнения, отношения между мусульманами и христианами обострились настолько, что дело нередко доходит до резни… Империя стояла на краю пропасти, и выглядело всё так, будто ее довели до этого состояния реформы. Что оставалось делать султану? Только одно – остановить опасный процесс реформирования и вернуться к старым добрым порядкам, существовавшим на протяжении нескольких веков. Да, конечно, если бы у Абдул-Хамида были опытные советники, хорошо разбиравшиеся в политологии и экономике, то они могли бы объяснить, что корень зла кроется не в реформах, как таковых, а в ошибках, допущенных во время их воплощения в жизнь, но таких советников у султана не было… Абдул-Хамиду приходилось спасать свое государство теми способами, которые он считал правильными. А кто радеет о государстве больше, чем султан? У каждого из подданных свои интересы, отличающиеся от государственных, и только интересы султана полностью совпадают с интересами его государства. У монархии как формы правления есть множество недостатков и одно бесспорное достоинство – монархи воспринимают государство как свою вотчину и заботятся о том, чтобы передать его преемникам в лучшем виде. Своё – это своё.