Османы. История великой империи

Усевшись на трон, Абдул-Хамид показал себя человеком, который умеет выжидать, умеет принимать верные решения и умеет действовать решительно в нужный момент. Поначалу всё шло по плану Мидхат-паши. 19 декабря 1876 года он снова стал великим визирем (первый раз был в 1872 году) и спустя несколько дней объявил о грядущих переменах – конституции и созыве парламента. Конституция, получившая название «Конституции Мидхата», была провозглашена 23 декабря 1876 года. Она предусматривала создание двухпалатного парламента и органов самоуправления на местах. Конституция декларировала личную свободу граждан и равенство их перед законом, вне зависимости от вероисповедания, гарантировала неприкосновенность частной собственности, свободу печати, независимость судебных органов и т. д. Султану предоставлялись привилегии – его личность была объявлена священной и неприкосновенной, султан не должен был отчитываться перед парламентом, мог назначать и смещать министров по своему усмотрению, а принятые парламентом законы обретали силу только после их утверждения султаном.

В феврале 1877 года Абдул-Хамид сделал первую попытку избавиться от Мидхат-паши, который после смещения с поста великого визиря уехал за границу, где оставался до сентября 1878 года. На этом паше впору было бы успокоиться и приступить к сочинению мемуаров, но он был не из тех, кто легко сдается и чрезмерно уповал на покровительство Лондона, под давлением которого султан разрешил паше вернуться обратно и даже назначил сирийским губернатором, поскольку британцы настаивали на том, чтобы паша-прогрессивист непременно получил бы какую-то высокую должность. Интерес Лондона заключался не в том, чтобы Мидхат-паша мог бы употребить свои способности на благо Османской империи, а в том, чтобы паша мог готовить низложение Абдул-Хамида, оказавшегося совсем нее таким покорным, как казалось.

Сидя в Дамаске, Мидхат-паша делал всё возможное для того, чтобы «раскачать» ситуацию в этом неспокойном вилайете. Он щедро раздавал должности арабам, выбирая при этом оппозиционно настроенных кандидатов, и разрешал издание газет, критиковавших существующие порядки. Почувствовав, что над его головой сгущаются тучи, Мидхат-паша подал в отставку – не могу, мол, плодотворно работать без поддержки свыше. Из Дамаска паша перебрался в Измир, где начальствовал до мая 1881 года, когда был арестован по обвинению в организации убийства султана Абдул-Азиза. О дальнейшем уже было сказано выше – в апреле 1883 года Мидхата-паши не стало.

Что же касается парламента, в котором депутаты-мусульмане составляли шестьдесят процентов, то в первом составе он работал недолго – в первой половине 1877 года. Осенью прошли новые выборы, а в феврале 1878 года султан приостановил работу парламента, фактически – распустил его. Почему? Да потому что парламент выразил недоверие великому визирю Ахмеду Вефик-паше и его кабинету по поводу подписания Сан-Стефанского мирного договора с Российской империей. Этот договор, завершивший войну 1877–1878 годов, был крайне невыгодным для Османской империи, которой пришлось уступить значительные территории, но так уж сложились обстоятельства, и требовать от правительства продолжать войну во что бы то ни стало, было нельзя, подобный «патриотизм» мог привести к еще бо́льшим потерям. В тяжелой для государства ситуации парламент продемонстрировал свою несостоятельность (если не сказать «опасность») и был распущен. Султану не оставалось другого выхода, а условия мирного договора удалось изменить в лучшую сторону по трактату, подписанному в Берлине 13 июля 1878 года.

Итак, на первом году своего правления султан Абдул-Хамид II сумел нейтрализовать амбициозного и крайне влиятельного Мидхата-пашу, а на втором году распустил парламент и стал править единолично. Положение, в котором находилась Османская империя, можно было охарактеризовать известной фразой: «У худшего нет предела». Кажется, что хуже некуда, но каждый день жизнь подкидывает новые сюрпризы. Национальные территории жаждали самоопределения, империя была готова расползтись на лоскуты, подобно старому одеялу. Экономика после двухлетней войны с Россией хромала уже не на одну ногу, а на обе ноги. В центре империи, населенном турками, тоже было неспокойно – консерваторы были недовольны отступлением от старых традиций и принятием конституции, отчасти нарушавшей нормы шариата, а либералы выражали недовольство по поводу отсутствия конституциональных свобод. В дополнение к патриотам, которые не могли простить правительству поражения в последней войне, появились «антипатриоты», считавшие поражения благом – чем больше будет поражений, тем скорее развалится «прогнившая насквозь» империя и на ее развалинах возникнет новое прекрасное государство (в ту пору идея создания нового на обломках старого была чрезвычайно популярной).