Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли

«Младотурки» были милитаристами, верившими в социальный дарвинизм, которому их учили немецкие идеологи[1089]. Дарвинизм утверждает, что эволюция благоприятствует организмам, соответствующим окружающей среде и своему времени, тем, кто обладает унаследованными чертами, позволяющими им выживать и размножаться. Социальный дарвинизм был империалистической, колониалистской теорией борьбы за выживание, которая велась между расами или нациями – то есть войны глобального масштаба. Прусский генерал Кольмар фон дер Гольц преподавал в Османской военной академии и настаивал на том, что единственный способ для турецкой нации «заслужить свое право жить» – это вооружить турок за счет других наций[1090]. Он говорил, что «каждый турок рождается солдатом» и каждый мужчина призван умереть за отечество.

Воспитанные в убеждении, что империя должна быть милитаристским государством, возглавляемым армейскими офицерами, «младотурки» воспринимали мир в терминах, которые побуждали их убивать, а не быть убитыми.

Руководство Комитета также было настроено антирелигиозно[1091]. Эти секуляристы и атеисты сознательно использовали ислам как инструмент и рассматривали религию как стимулятор, а не как «опиум для народа». По примеру султанов, они обращались к исламу как к рычагу пропаганды лояльности себе, укрепления связей между последователями, а также для их вдохновения и мобилизации против врагов. В то же время партия представляла противников реакционерами и мракобесами, препятствующими прогрессу нации.

Повторяя османскую «науку» чтения судьбы, написанной на лбу человека, в попытках определить, кто наиболее пригоден для дворцовой службы, которая веками использовалась при отборе рекрутов для сбора пожертвований, Комитет продвигал френологию для доказательства теорий об иерархии рас. Френология – это псевдонаука, связывающая форму черепа с интеллектуальными способностями и моральным обликом. Будучи сторонниками мнения, что наука способна решить все социальные проблемы, «младотурки» впитали западноевропейские представления о расе. К ним относились одержимость француза Гюстава Лебона защитой высшей расы – в его случае белых европейцев – и расследование Эдмоном Демолином предполагаемого превосходства англосаксов. «Младотурки» просто заменили их на турок. После победы Японии над Россией в 1905 г. ведущие мыслители, такие как Юсуф Акчура[1092], пропагандировали турецкий национализм, основанный на расовой принадлежности.

Труд Акчуры «Три вида политики» сыграла роль в продвижении туркизма[1093], как когда-то «Манифест коммунистической партии» Карла Маркса и Фридриха Энгельса – в распространении коммунизма. Акчура утверждал, что лучшим выбором между османизмом, исламизмом и тур-кизмом является последний[1094]. Сам он получил образование в Османской военной академии в Стамбуле.

Будучи противником Абдулхамида II, он был сослан и оказался в Париже, где учился в Вольной школе свободных политических наук (сегодня Институт политических исследований). Акчура вернулся в Стамбул в 1908 г. после революции и пропагандировал турецкий идеализм, редактируя журнал «Турецкий дом» и преподавая в Стамбульском университете политическую историю.

Статья «Три вида политики» была опубликована в 1904 г. в Каире в крайне националистическом младотурецком журнале «Тюрк», а затем в Стамбуле в виде брошюры в 1912 г. В этой работе Акчура утверждал, что политический проект османизма – создание османской нации, основанной на объединении различных народов империи благодаря лояльности династии – потерпел неудачу отчасти из-за роста национализма[1095].

Панисламизм невозможен, заявлял идеолог. Османы правили не всеми мусульманами, разделенными между конкурирующими империями. Он пришел к выводу, что единственной жизнеспособной политической стратегией является «создание турецкой политической нации, основанной на расовой принадлежности» и объединение преимущественно мусульманских тюркских народов, в том числе за пределами границ Османской империи на Кавказе и в России. Национализм стал бы определяющей силой будущего.

Отбрасывая в сторону арабов и христиан, Акчура утверждал, что туркизм – идея, все еще находящаяся в зачаточном состоянии, но обладающая наибольшими преимуществами. Поскольку этнорелигиозные узы сильнее, чем религиозные, турки-османы не просто объединились бы между собой, к ним присоединились бы туркизированные мусульмане. Он зловеще добавил, что остальных можно «туркизировать» силой[1096].