Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли

Год спустя Комитет партии столкнулся с контрреволюционным мятежом солдат и религиозных студентов, что заставило лидеров иттихадистов повсюду видеть скрытые заговоры – так они опрадывали милитаристское правление и введение военного положения. В том же году в Адане и его окрестностях произошла резня десятков тысяч армян, ставших жертвами противников партии «Единение и прогресс». Те рассматривали армян как сторонников иттихадистов, пользовавшихся новообретенными свободами. Конституционализм не привел к равенству, поскольку правительство и лидеры народов не хотели уступать свое место в иерархии; мусульмане-османы не собирались отказываться от положения правящего элемента.

Лидеры Комитета не были привержены конституционализму, но использовали его как средство достижения цели – централизации империи, ассимиляции различий, предоставления привилегий туркам-османам и отмены раннее данных прав.

Со своей стороны, лидеры различных этнорелигиозных общин были полны решимости сохранить привилегии, силу и авторитет. Их избиратели стремились свергнуть прежнее руководство и перейти к более демократическим, часто светским, формам внутреннего общинного правления, включая национальные собрания, административную децентрализацию и многоязычие. Новые свободы, включая свободу печати, и политическая демократизация в империи и внутри общин означали больший, а не меньший акцент на национализме. Политики, сосланные или заключенные в тюрьму султаном Абдулхамидом II, вернулись из-за границы или были освобождены.

Курдские интеллектуалы, поддерживавшие «Единение и прогресс», начали выпускать журналы в изгнании, а после 1908 г. и в империи – например, «Курдистан». В то же время многие курдские ага (крупные землевладельцы) и шейхи выступили против этой партии. Начиная с 1909 г. в юго-восточной Анатолии, северной Сирии и северном Ираке произошли многочисленные восстания из-за требований региональной автономии. Объявленные вне закона подпольные политические группы превратились в партии, стремившиеся к автономии этнонациональных групп. Среди них были и армянские объединения.

В период реформ, начиная с 1863 г., у османских армян была национальная конституция, определявшая полномочия патриарха, а также собственное собрание. Со второй половины XIX в. последовал расцвет армянского купечества, резкое увеличение числа локальных периодических изданий и новых образовательных учреждений, которые продвигали самобытное культурное самосознание.

На рубеже XX в. они требовали либо политической автономии для регионов с армянским большинством, либо полного равенства для своего народа.

После переворота 1913 г., когда преемник Абдулхамида II, султан Мехмед V, стал номинальным правителем, империя оказалась в руках Энвер-паши в качестве военного министра, Мехмеда Талаат-паши как министра внутренних дел и Джемаль-паши в роли министра морского флота, командующего Четвертой армией и полномочного военного и гражданского администратора Сирии. Таким образом, открылся путь для реализации идеологии социального дарвинизма, или выживания наиболее приспособленных. Она включала в себя полный отказ от общественного строя, признававшего различия и терпимо относившегося к ним.

В 1913 г. эти люди установили однопартийную диктатуру, милитаристский режим, возглавляемый революционным комитетом. Они намеревались создать мусульманскую империю путем насильственной демографической инженерии[1106]. Разрывая османский общественный договор, политики продвигали интересы мусульман и турок, считая остальных уже не соотечественниками или гражданами, а врагами. Все началось во время Балканских войн 1912–1913 гг. с антихристианских бойкотов и тактики этнической чистки, известной как «обмен населением», с помощью чего балканские страны изгнали сотни тысяч мусульман, а османы выдворили такое же количество христиан из Западной Анатолии и оставшихся европейских территорий. Вскоре власти перешли к кровопролитию[1107].

Правящие паши приняли идею члена центрального комитета «Единение и прогресс» Зии Гёкальпа о том, что «народ – это сад, а мы – садоводы»[1108]. С 1913 г. они ввели в стране строгое чрезвычайное положение сроком на пять лет – его оправдывали угрозой внутреннего восстания и иностранного вторжения – и использовали насилие, запугивание, принуждение, коррупцию и беззаконие.