Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли

Город был бьющимся сердцем мусульманской державы, которая превзошла Запад до того, как он пришел к мировому господству. При правителе, который покровительствовал итальянским художникам, вызывал восхищение своих западноевропейских коллег, собирал в своей личной библиотеке мудрость древних и современников на нескольких языках и укреплял дипломатические и экономические отношения с остальной Европой, Стамбул совсем не был отрезан от захватывающих событий эпохи Возрождения.

5 Принц Ренессанса Мехмед II

Портрет Мехмеда II, написанный в 1480 г. мастером венецианского ренессанса Джентиле Беллини, выставлен в коллекции эпохи Возрождения в Музее Виктории и Альберта в Лондоне. Портрет похож на другие работы эпохи Возрождения, включая портрет Леонардо Лоредана, дожа Венеции, написанный тем же художником в 1501 г., который «смотрит» на портрет Мехмеда II с другой стороны той же комнаты. Беллини изобразил османского султана так же, как и любого другого деятеля эпохи Возрождения, в классической арке с колоннами. Он написал портрет реалистично, в ракурсе в три четверти, не постеснявшись изобразить орлиный нос Мехмеда II. Хотя османские правители обычно носили тюрбаны, а не короны, художник добавил на задний план три золотые короны, символизирующие Мехмеда II как правителя Византийской империи на западе (Константинополь) и на востоке (Трапезунд) и как монарха Азии. Вопрос в том, по праву ли картина занимает место в этой комнате?

Многие утверждали, что было преувеличением причислять Мехмеда II к правителям эпохи Возрождения[254]. Несмотря на то что он собрал при своем дворе греческих и итальянских ученых, приказал греческому патриарху написать трактат, толкующий христианство, заказал карту мира, приложил огромные усилия, чтобы изучить мудрость древних, перевел «Географию» Птолемея, наполнил свою библиотеку греческими и латинскими трудами и учредил османскую традицию султанской портретной живописи, когда привез Беллини из Венеции, его современники в остальной Европе видели в нем мусульманина, чей интерес к Западу проистекал только из желания завоевать его.

Были ли они правы?

Когда Мехмед II завоевал Константинополь, превращение из евразийского кочевника в принца эпохи Возрождения завершилось. Прежде кочевой пастух, османский правитель превратился в оседлого руководителя огромного бюрократического государства[255]. Начиная с Мехмеда II, османские правители воспринимали себя как цезарей, наследников древнего Рима и завоевателей мира, величием равных Александру Македонскому. Мехмед II стремился перенять мудрость Запада не меньше, чем Востока. Он собирал для своей библиотеки книги на арабском, армянском, греческом («Илиада» Гомера), иврите («Путеводитель растерянных» Маймонида), персидском и других языках, включая классические произведения, такие как «Анабасис» Арриана и «Индика», основные источники о жизни Александра Македонского[256]. Библиотека султана содержала книги, награбленные из библиотек византийских императоров, а также заказанные им работы по современным европейским осадным машинам и артиллерии. Он читал классическую литературу, книги по географии, космографии, астрономии и истории, предпочитая искусство и литературу обществ с мусульманским большинством – но не игнорировал чтение комментариев к Корану и особенно героическую беллетристику, такую как рыцарский роман об арабском герое Ан-таре; а также работы по суфизму, праву, медицине, философии, музыке и иллюстрированные альбомы[257].

Он стремился привлечь греческих ученых из побежденной Византийской империи, как и персидских ученых из Центральноазиатской и Тюркской империй. После завоевания последнего византийского оплота на Черном море, Трапезунда (Трабзона), в 1461 г. Мехмед II пригласил к своему двору греческого советника, философа Георгия Амируцеса. Он был двоюродным братом великого визиря новообращенной Греции Мехмед-паши Ангеловича, с которым вел переговоры о сдаче города[258].

После его подчинения главную церковь Трапезунда, которая также называлась Айя-София, преобразовали в центральную мечеть, и анатолийские мусульмане были вынуждены поселиться в городе. В последующие годы греческое население Трабзона депортировали в Стамбул[259].

Амируцес был знатоком философии перипатетиков и стоиков. Мехмед II провел много времени, беседуя с ним о мудрости древних греков[260]. По приказу султана философ создал для него карту мира, изобилующую надписями на арабском языке, основанную на отдельных картах в «Географии» Птолемея[261]. После разгрома туркменской конфедерации Ак-Коюнлу в восточной Анатолии в 1473 г. Мехмед II привлек к своему двору Гияс ад-Дина из Исфахана, главу канцелярии Ак-Коюнлу, или управления государственных записей[262].