Осьминог

За очередным поворотом дороги он увидел в паре десятков метров от себя ресторан «Тако». Он думал уже свернуть в ближайший переулок, как вдруг его внимание привлекло какое-то движение на темном асфальте, едва различимое из-за того, что это место находилось в тени сваленной у стены груды синих поддонов и плоских корзин для морской живности. Земля больше не двигалась: то ли землетрясение наконец прекратилось, то ли это была всего лишь очередная краткая передышка. Александр подошел ближе: возле двух опрокинувшихся набок мопедов среди осколков стекла, копошащихся в лужах креветок, недвижимых раковин моллюсков и задыхающихся на воздухе рыб беспомощной осклизлой грудой лежал громадный осьминог – тот самый, которого Александр совсем недавно хотел купить. Видимо, из-за толчков аквариум ударился в витрину ресторана, стекло разбилось, и все его содержимое выплеснулось на дорогу: поблескивающие красной чешуей морские окуни, изящные морские форели и плоские бурые хираме, похожие на гигантские осенние листья. Александр присел на корточки подле осьминога: тот был жив и цеплялся израненными щупальцами за спицы колеса мопеда.

– Эх ты, бедняга… – Он дотронулся до похожей на спавшийся кожистый мешок головы, покрытой темными ветвящимися прожилками, и убрал с нее несколько крупных осколков. – Как же тебя так угораздило…

Глаз осьминога, обращенный к Александру, медленно, как диафрагма пленочного фотоаппарата, открылся, обнажив узкий прямоугольник горизонтального зрачка, и осьминог уставился на него странным, почти осмысленными взглядом[265]. Александр обернулся: до воды всего ничего, сразу напротив «Тако» через дорогу – маленькая искусственная бухта для лодок и рыбацких сейнеров. Вот только… Александр решительно обхватил осьминога обеими руками и попытался встать (боль пронзила ударенное колено, как горячее шило). Осьминог в мгновение ока обвил щупальцами его руки и шею – несмотря на то что он уже некоторое время провел на воздухе и, скорее всего, ослаб, Александру показалось, что его сжимает в объятиях в несколько раз превосходящий его по силе противник. Послышался противный скрежет: с трудом опустив взгляд, Александр увидел, что парой щупалец осьминог все еще держится за мопед и тянет его за собой по асфальту.

– Пусти! Да пусти же! – Александр покачал моллюска из стороны в сторону, чтобы тот отпустил наконец тяжелый мопед, но не тут-то было. – Вот зараза… – Чтобы не идти все время спиной вперед, он с усилием повернул голову и осторожно пошел боком. Под подошвой кроссовки хрустнула то ли ракушка, то ли креветка.

Александр выругался сквозь зубы. Осьминог протащил мопед до середины проезжей части, где наконец все-таки его бросил, но только для того, чтобы обвить щупальцами ноги своего спасителя, – к счастью, его присоски не прилеплялись как следует к ткани джинсов. Зато они прекрасно прилеплялись к открытой коже, и у Александра мелькнула мысль, что еще немного – и осьминог его задушит. Могучее щупальце уже дважды обвилось вокруг его шеи, а при попытке ослабить его хватку рукой сжалось было, но, по-видимому, осьминога все же постепенно оставляли силы, и присоски только противно скользнули по лицу Александра. Спустя несколько шагов он оказался у самого края берега: вода внизу прибыла и почти полностью скрывала бетонные блоки волнорезов. Мысленно он уже сто раз проклял себя за глупую жалость к безмозглому моллюску, как вдруг осьминог, почувствовав близость моря, ослабил хватку щупалец, а затем и вовсе отпустил Александра, и тому оставалось только с силой оттолкнуть его от себя, чтобы он упал подальше от берега.

Осьминог с едва слышным всплеском бултыхнулся в воду.

Тяжело дыша, Александр согнулся пополам, опершись ладонями о колени. Только сейчас он ощутил сильный рыбный запах, стоявший над побережьем. Шея и руки в тех местах, где прикреплялись присоски огромного моллюска, саднили, будто их с силой потерли наждачкой. Проведя ладонью по одежде, Александр обнаружил, что к тому же он весь перемазан пахнущей рыбой слизью. К горлу подступила тошнота, он резко выпрямился и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы его не вырвало.