Основание: мораль XXI века

Ясперс же утверждал, если представить себе, что наш мир погибнет под грудами песка, то последующие раскопки не поднимут на свет прекрасные произведения искусства… от последних веков Нового времени останется, по сравнению с прежними, такое количество железа и бетона, что станет очевидным: человек заключил планету в сеть своей аппаратуры.

В дополнение к этой главе я приведу несколько коротких эссе, чтобы наглядно представить степень производимых нами трансформаций пространства. Они были написаны с 2018 по 2021 годы и посвящены городу — месту, выведенному человеком за пределы связи с природой в беспредельность.

1. Кибернетический город

Городское пространство трансформируется в нечто до недавних пор немыслимое. Субъектность человека для него перестает быть значимым фактором и выводится «за скобки». Человек как таковой становится частным случаем, таким же объектом, как и любые постройки города. Он более не детерминирующая субстанция, а симбиотический элемент, пока еще важный, но уже не обязательный. И чем ближе эра квантовой кибернетики, тем отчетливей эта тенденция проявляется.

Начиная с протогородов Месопотамии, трансформация окружающего пространства не останавливалась. Человеку, ставшему оседлым, требовалась консолидация ресурсов, и он беспрестанно переоборудовал, перекраивал доступные плоскости. Науки, искусства, финансовые и политические системы, — вся совокупность цивилизационных достижений, стала возможной благодаря урбанистической революции.

Но каким бы стремительным ни был исторический процесс, города тысячелетиями оставались человеческими.

Пугающее унтертоновое звучание они приобрели в конце XIX века, когда урбанистическая среда (как и в целом мир человека) оказались наполненной механизмами. За какие-то десятилетия машины не только определили масштабный рост промышленного производства, но и органично вписались в тоталитарные политические конструкции века XX-го, став de-facto их основанием. Механика активно включилась в истребление человечества. Уродливые тела танков, крейсеров, бомбардировщиков, этих машин разрушения и смерти, олицетворяют демонические стороны человеческой психики, подчинившейся буквально за мгновения (с точки зрения исторического процесса) тотальности механизмов, наполненных столь же демоническим содержанием. Человек не сумел совладать со своим же творением. Патология войны и саморазрушения настолько зачаровала его, что он стал механисцировать и себя.

Нюрнбергский трибунал осудил не только военных преступников, но и эту подчиненность механике. Человек — не деталь! Таким лозунгом вооружились бы постмодернистские политические активисты, будь у них возможность оказаться тогда у стен Дворца правосудия. Казалось, худшее позади: стальной Франкенштейн усмирен, подчинен; машина поставлена на службу человеку и человечеству. Она хоть и соседствует с человеком в одном пространстве, но не претендует на доминирование. Человек вновь становится главной движущей силой городов. Однако маятник технологического прогресса качнулся в другую сторону.

В наши дни город испытывает очередную трансформацию, итог которой далеко не очевиден. Его захватывают цифровые сети и алгоритмы. Он сам по себе становится сущностью, гибридным соединением человеческих и нечеловеческих субстанций. При этом человек в нём — «…рассредоточенный в пространстве киборг» (Митчел, «Я++: Человек, город, сети»).

Нам всё ещё кажется, что мы значительны и значимы. Мы не подозреваем, что уже завтра очутимся в мире, который не понимаем, а он, в свою очередь, будет рассматривать нас как объект. Это не мы припишем себе механические функции, как в век расцвета всевозможной машинерии, а города, опутанные сетями стандарта IMT2020/5G, изымут из бытия нашу субъектность. Мы будем обнаруживаться в пространстве только в том случае, если тот же Yandex или подобная система выдаст нас в результатах поиска. В противном случае мы будем ампутированы, отключены, перестанем существовать как цифровая данность. А места для другого типа бытия становится всё меньше.

Эту тенденцию уловил и обозначил Митчелл: «В кочевом электронном мире я становлюсь двуногим терминалом, ходячим IP-адресом, а может, еще и беспроводным маршрутизатором в импровизированной мобильной сети. Отныне я вписан не в витрувианскую окружность, а в расходящиеся от меня круги электромагнитных волн». Современный город — масштабная экспериментальная площадка второй волны технизации Homo, биологическая природа которого окажется музейным экспонатом грядущего постчеловеческого.