Основание. Пятый пояс

— Нет больше узлов! В меня больше не влезет стихии! Некуда! Ты понимаешь это? Не-ку-да!

Пространство вокруг меня заполнялось всё большим числом змеев. Уже привычных взгляду и однообразных — с алыми глазами, голубыми клыками и усами, рогатых, с равномерно окрашенной пятицветной гривой, растущей от макушки до кончика хвоста.

Под моим взглядом они принялись бестолково метаться, обшаривая все уголки тела, даже те, из которых я недавно создал пятислойный шар, а затем я вдруг увидел, как все они, словно услышав что-то, поворачиваются в одну и ту же сторону. Ничего не понимая, через миг после этого ощутил, как меня, бесплотного меня вдруг пронзает жуткая боль, которой я просто не должен, не мог испытывать.

— Нет. Нет-нет-нет. Нет!

Я сорвался с места, не обращая внимания на боль, ринулся туда, откуда эта боль и исходила. Не видя, не ощущая, а лишь догадываясь.

Я рвался сквозь сияние стихии в одно из мест, где соединялись воедино две системы меридианов, где стихиальные и духовные меридианы становились единым целым, замыкаясь. Я мчался к сердечному меридиану, пытаясь успеть раньше, чем дарсовы змеи убьют меня.

Нет больше узлов? Дарсов тупица. В теле любого идущего, пусть он даже пиковый Властелин Духа есть нераскрытые узлы. Те самые, которые идущим запрещено открывать с момента становления Воином Развития Духа. Три узла на коротком сердечном меридиане, вливая в которые духовную силу, стихию и душу, можно сжигать выносливость, жизнь и эту самую душу.

Короткий тупиковый меридиан Воина сейчас соединён с меридианом стихии, став одной из ступеней моего становления пиковым Предводителем, а три узла так и остались нераскрытыми.

Любой Воин, получивший хоть немного образования в Школе, от старших, от более сильных друзей или собратьев по Возвышению, прочитавший хоть одно наставление для Воина Развития Духа знает, что раскрывать эти три узла запрещено, что посмевшего сделать это ждёт только смерть.

Это истина, на которой покоятся все наставления по Возвышению от Воина Развития Духа до Властелина Духа. Это знают все. Все, кроме тупых змеев.

Эти мысли пролетели в один миг, который понадобился мне, чтобы пролететь от последнего открытого змеями узла до сердца и его меридиана.

— Вон!

Я был здесь бесплотен, но вложил в этот вопль столько силы, страха и злости, что змеев, которые клубились вокруг трёх узлов, снесло прочь, словно смыв волной.

В то же мгновение боль отступила, исчезла, заставив меня выдохнуть с облегчением:

— Тупые волосатые змеюки, что вы…

Улыбка застыла у меня на губах, как и продолжение фразы, потому что эти самые змеюки, отброшенные от узлов, развернулись, сверкая алыми глазами, распахнули пасти в беззвучном шипении и вновь рванули ко мне. То есть к узлам.

— Вон!

Я снова одной только фразой отшвырнул их прочь, но в этот раз не успел даже порадоваться этому успеху, потому что новые змеи вынырнули у меня из-за спины, проскочили под руками, проплыли снизу, сверху, стремительными длинными тенями пронеслись мимо меня, набрасываясь на узлы сердца, оплетая их клубком, вливая в них стихию и вновь наполняя меня болью.

— Вон!

Я смел и этих, нагребая на той стороне сердечного меридиана целую стену раздражённых змеев, сам же скользнул вперёд, зависая над вторым из узлов и быстро оглядываясь по сторонам, готовый отшвырнуть прочь новых нарушителей моего приказа.

А дело было плохо. Эти дарсовы змеи спешили сюда со всех сторон. Я покачал головой и предупредил:

— Не подходите. Это не то, что вам можно открывать, тупые змеи. Не смейте.

Каждый мой приказ заставлял их отшатываться прочь, но уже через миг они снова разворачивались и плыли ко мне, словно оттуда со стороны их гнал сюда совсем другой приказ.

Раньше бы я только порадовался очередному подтверждению того, что стихии, во всяком случае моя собственная стихия в облике Истинной Сути толстого, жирного и волосатого, как сказал Зеленорукий, змея, обладает разумом и гонит свои мелкие копии в меня, чтобы отдать мне накопленную стихию.

Раньше бы, но не сейчас, когда этот, вроде как, почти разумный, но совершенно тупой, обожравшийся змей, по сути, пытается убить меня.

Ну, осталась в тебе ещё стихия, так развей её, отпусти, верни миру и Небу. Нет же, нужно обязательно впихнуть в меня то, что в меня просто не может впихнуться.

Все эти змеи, как мелкие, так и тот здоровый, что всё ещё держал моё тело в плену, очень напоминали по поведению какого-нибудь джейра или шакала. Мне бы сейчас очень пригодились знания Приручителей или хотя бы нашего пастуха Котила, потому как с каждым новым вдохом я всё сильней понимал, что не справляюсь.

Змеи напирали, их становилось всё больше и больше, я уже оказался в сфере, сквозь змеев которой не видел ни клочка своего тела. Мои окрики, приказы и мысленные усилия заставляли отшатываться ближайших змеев, но дальние напирали вперёд, и их становилось всё больше и больше. Сфера змеев пульсировала, расходилась и сходилась, с каждой пульсацией уменьшаясь. Клятые змеи с каждым разом становились всё ближе и ближе.