Основание. Пятый пояс

Вниз от моей печати сорвались десятки небольших копий. Сначала по всей площади, обрушив на мои плечи тяжесть нескольких сотен мер, затем ещё и ещё раз, но уже только по дальнему краю, встречая смертью набегающих в печать.

Десять вдохов я удерживал Указ, десять вдохов Властелины уничтожали големов, что оказались между ними и печатью, а затем Рутгош выдохнул новый приказ:

— Достаточно! Строй!

Я тут же втянул вложенную в печать силу, а Властелины отступили, снова заполнив двойную дугу, на краю которой я и стоял со своим Пронзателем. Ведь ему требовался простор в отличие от мечей, которыми были вооружены другие.

Шесть вдохов понадобилось големам, чтобы преодолеть завал мёртвых предшественников. Но как бы ни были ловки эти неживые создания, напор их ослаб, замедлился. Именно этого и добивался Рутгош, руководивший схваткой. Помнится, в сказках про Рама Вилора отдельно выделяли таких людей, как и в Ордене Морозной Гряды. Я даже встречался с одним из них, с Гранитным генералом Иралом, чьё имя я недавно взял попользоваться.

Интересно, какого прозвища достоин Рутгош? Генерал Безумия Полей Битв?

С усмешкой на губах я сделал первый выпад, пробивая шею голему, дёрнул Пронзатель, освобождая лезвие, крутнул древко, подрубая ноги следующим големам, вернее, пытаясь, полноценным удар вышел только с первым врагом, а для второго и третьего мне не хватило ни силы рук, ни замаха, ни скорости, ни опоры — меня сдвинуло с места и всё, что удалось, это сбить с ног второго и подсечь третьего. Дальше я заработал уколами и короткими махами, в полной мере пользуясь длинной древка.

Через шестьдесят вдохов Рутгош отдал очередной приказ:

— Шаг назад! Раз! Два!

Наш строй послушно сделал шаг назад. Сначала передние, затем, спустя пару ударов мечом, задние. Регулярные вечерние тренировки не прошли даром.

Так мы и рубились, время от времени отступая и не давая погрести себя под тушами мёртвых големов или дать преимущество в высоте ещё живым.

Спустя две тысячи вдохов мы, пятясь, добрались до леса и сразу стало сложней. Особенно мне. Пришлось забыть про махи и сосредоточиться только на уколах. К тому же раньше, видя нас, големы и рвались только к нам, теперь же обходили слева и справа, то и дело нападая со спины.

Спустя ещё тысячу вдохов я начал следить за дыханием и движением ногами, потому что начала ощущаться усталость.

Ещё спустя пятьсот вдохов Рутгош снова использовал мои силы:

— Глава!

Я тут же вывесил новую печать, постаравшись сплюснуть круг, чтобы выкосить големов и в стороны перед нами. Как можно дальше, как можно больше.

— Отступаем! Бегом!

В этот раз я оставил печать позади себя, вложив в неё сил с запасом.

Словно вихрь мы промчались по лесу, вбивая в землю редких големов, что попадались нам на пути.

— Здесь! Живо! Кому нужно, перетянули раны, всем без исключения глотнуть воды. Шевелись!

Последний окрик был лишним, никто и не думал медлить.

Я рванул с пояса флягу, в самом деле ощущая в горле сухость, бегло оглядел себя в поисках ран, бросил взгляд и на ближайших соседей. Отняв флягу от губ, выдохнул потрясённо:

— Дим, у тебя на шее след от лапы.

Тот шевельнул плечами, крутнул головой:

— Да, пропустил, — мазнул пальцами по шее между шлемом и бронёй, глянул на них, сморщился и спросил. — Кровоточит?

— Уже нет.

В этот раз он отделался лишь кивком. Неудивительно — покалывание в спину ощущалось всё отчётливей, да и тёплым ветром потянуло. Но рана у него и впрямь… на палец глубже и стала бы смертельной, коготь голема перерубил бы ему позвоночник.

Рутгош с Седым молнией промчались по округе, подрубая деревья. Закалки, те не выстояли против стали их мечей и медленно завалились от нас, с хрустом подминая соседние деревья и образуя вокруг нас словно солнце, нарисованное детской рукой из травинок. В центре ёжик, линиями от него стволы-лучи.

— Приготовились! Глава!

Не знаю, сколько сектантов Древние планировали уничтожить этой волной големов, но с нами, тридцатью искателями Сломанного Клинка — не вышло.

Я не буду говорить, что мы уничтожили их всех. Кто-то, как и говорил Рутгош, не сумел выкопаться и вырваться из заплётших из корней, кто-то, и таких было немало, обогнули нас стороной, не имея чёткого указания, где биться с врагом. Но големы больше не нападали, шар Бедствия в небе погас, а мы были живы. Да, многие были ранены, в том числе и тяжело, но мы были живы.

И я без лишней скромности знал, что в этом успехе немалая доля моего вклада. Указы действовали исправно, выкашивая мелочь, которая в ином случае могла завалить нас телами, а тех, на кого Указы не действовали, оказалось не так и много. С сильнейшими противниками мы справлялись и десять против одного.

Я отделался парой царапин, рассечённым плечом, отбитыми пальцами левой руки и прочей мелочью, а вот фляга к концу битвы опустела. Да и не я один мечтал сейчас отыскать наши вещи и напиться вдоволь, а ещё лучше, смыть с себя пот, грязь и кровь.