Основание. Пятый пояс

— Гархово… Вы лучшие из лучших семьи Сломанного Клинка! Вы выстоите, прорвётесь дальше, не подведёте меня. Сломанный Клинок!

— Будет выкован вновь!

Едва вопль затих, заговорил Седой:

— И нечего пыжиться до конца. Трезво оценивайте свои возможности. Нам неизвестна длина этой кишки, которую вот-вот заполнит стихия. Держите в уме пройденный путь и как только поймёте, что оставшихся сил едва хватит вернуться, докладываете мне и мчитесь назад. Сломанному Клинку вы нужны живые и готовые повторить попытку. Всем ясно? Не слышу?

— Ясно, старший!

Да, в каждого из Предводителей ещё до входа в зоны запретов Седой и сильнейшие из старейшин вложили свою силу. Каждый из них сейчас напоминал меня самого, неся в себе запас сил как раз на такой случай, когда нужно будет бороться с превосходящей по чистоте стихией. И каждый из нас ограничен её запасами — вокруг зона запрета движения силы. Неважно, духовной или стихии. Ни ту, ни ту не потянешь из мира в себя, чтобы восполнить потери. Прошлое испытание заставило нас опустошить запасы первого средоточия, теперь пришло время второго. Ну и запаса силы Властелинов, конечно.

Для всех, кроме меня. Я сегодня, пожалуй, использую эту ловушку для Возвышения. Если выход из ловушки неблизкий, а он неблизкий, потому как даже зрение Властелинов Духа не даёт подсказки на этот счёт, то я, пожалуй, половинку, а то и полный узел сумею наполнить. Впервые за многие дни.

Мы не замерли на месте, но и не стали ускорять шаг, а тем более срываться на бег. Здесь, конечно, лучшие из лучших, но удары ловушек Древних могут стать так сильны, что Предводителям там делать будет нечего. Кроме одного-единственного, меня, которого Рутгош и Седой всеми силами будут стараться довести до запретов жизни. Но и я не совсем Предводитель, да и Древние в большей части случаев позволяли добраться до таких мест и Предводителям. Возможно, зоны запрета жизни те самые тропы, которые Древние оставляли для Стражей, что должны были прийти на помощь. Или для Драконов, членов клана Императора Империи Сынов Неба.

— Вот оно.

Лишние слова, не было никого, кто не видел бы катящийся к нам вал искажённого воздуха. Только это вряд ли пыль или жар. Это стихия, которую выплеснула ловушка Древних, ловушка, которая ждала сектантов никак не меньше трёх с лишним сотен лет.

Волна искажения приблизилась и стала более заметной — зелень травы, кустов и деревьев позади неё серела и вяла. Не этапу Закалки противостоять тому, что на них обрушилось. Выросшие в зоне запрета движения сил, неспособные идти по пути Возвышения они оказались не готовы к подобному.

— Приготовились.

Жаль, что ни доспехи, ни зелья нам здесь не подмога. Жаль, что даже Стихийный Доспех, идеально подходящий для этого случая, не используешь. Не мне, конечно же, другим.

Мои змеи стихии только будут рады, если чужая стихия попробует сунуться в моё тело. Ужин. Вкусный ужин, который пришёл к ним сам.

Серый вал стихии докатился до нас, ударил в лицо, заставив прикрыть глаза, толкнул в грудь, покачнув мир, невзирая на доспех, впился в кожу тысячами крошечных бритвенно-острых когтей, потянул её во все стороны, пытаясь распустить меня на лоскуты, содрать с меня шкуру, залезть под неё.

Я сбился с мерного шага, зло выдохнул сквозь стиснутые зубы, недовольный своей слабостью, но через миг меня пронзила совсем другая мысль — если так больно мне, то что с остальными?

Бросил взгляд влево, успев заметить сквозь серое марево белое, словно снег на вершинах, к которым мы шли, лицо Дима и Карая, а затем стихия просочилась под кожу тысячами жал, скрыв мир ослепительно белой вспышкой боли.

Когда-то давным-давно я сумел сбежать от Зверей-Шершней, живших возле Фонтана Древних в лесу Зимней Гряды. Сейчас я словно перенёсся на годы назад и проиграл в том беге, споткнулся, позволил всему гнезду настичь меня.

В уши ввинтился надсадный хрип:

— Отступаем. Отступаем, это стихия Повелителей.

Какой там отступаем?

Только длительные тренировки, которые я проводил возле Столба Боли, позволили мне сохранить сознание. Я не видел ничего вокруг, ослеплённый болью, не мог сделать шаг, даже попытка шевельнуться едва не бросила меня в беспамятство. Тысячи жал вгрызались в меня всё глубже и глубже, за какой-то вдох погрузившись едва ли не до костей. Следом полоснуло острой болью руку, показалось, что огненное кольцо разом отхватило мне руку ниже локтя, следом ударило в спину, в ноги, в голову, грудь, грозя утянуть в беспамятство.

И я сделал единственное, что мне оставалось — сбежал от беспамятства, ушёл внутрь себя, и да, здесь зрение работало — ослепительная белизна сменилась тьмой тела, которая была расчерчена тысячами разноцветных нитей и искр.

За какой-то вдох я успел окинуть взглядом всё своё тело.