Основание современных государств

Воля народа не была предметом спора, как это было во Французской революции, и была тесно связана с появлением гражданина как основы национальной политической идентичности. Напротив, она с самого начала была привязана к правам англичан и под влиянием этих прав выработана, приручена и превращена в основу политически стабильного государства.

 

Часть 4. Декларация прав человека и гражданина. Французская революция

 

От Генеральных штатов до казни Короля

 

До 1789 г. король был "сакральным центром" французского общества, а его харизматическая аура легитимировала политическую элиту, фактически управлявшую страной. Мистика монархии постоянно регенерировалась ансамблем мифологических нарративов, ритуальных форм, символических регалий, исторических традиций и сопутствующей аристократии; в результате король придавал французскому народу социальное единство и политическую согласованность, что, в свою очередь, обеспечивало порядок и стабильность. Если в Версале многое определялось политическим, инструментальным расчетом, то харизма монархии психологически и эмоционально связывала простых людей с самой основой их коллективного, космо-логического существования. Хотя, по словам Клиффорда Гирца, "величие создается, а не рождается", мистика монархии покоилась на во многом иррациональном фундаменте. У такого сакрального центра есть только два источника: происхождение из унаследованной традиции и изобретение в результате революции.

Поскольку наиболее яркой чертой Французской революции было полное уничтожение короля как священного центра общества, основная проблема, стоявшая перед теми, кто совершал эту революцию, заключалась в том, как изобрести нечто, способное заменить монархию. Безусловно, были кандидаты "добродетельного народа", "общей воли", нации, "просвещенного разума". К этому списку следует добавить довольно энергичный национализм, проистекающий из общепризнанного мирового предназначения, которое так или иначе вытекало из всего этого. Но здесь было несколько, казалось бы, непреодолимых трудностей. Во-первых, ни одна из этих альтернатив явно не доминировала над другими. Во-вторых, они были в совокупности несовместимы на практике. И, наконец, каждая из них допускала различную интерпретацию, в частности, в отношении того, кому должна быть передана власть и авторитет. Во время Французской революции власть и авторитет, безусловно, были, но по большей части в отсутствие харизматической легитимации. Таким образом, большая часть истории Французской революции стала последовательным экспериментом с политическими формами, в ходе которого были опробованы и признаны несостоятельными альтернативные конструкции нового сакрального центра. В итоге революция уступила своему наименьшему общему знаменателю в виде национализма и стремления к политической стабильности: Наполеон.

Французская революция прошла несколько этапов, каждый из которых вносил свой вклад в объединение трансцендентной социальной цели и государства. Первый открылся началом революции в июне 1789 г., когда третье сословие успешно преобразовало Генеральные штаты в Национальное собрание. Этот этап завершился после того, как Людовик XVI был отправлен на гильотину 21 января 1793 года. Основным вкладом в создание государства в этот период стала разработка и принятие Декларации прав человека и гражданина, которая в итоге стала наиболее прочным и значимым изложением либеральных политических принципов в истории западной цивилизации. Кроме того, значительная часть структуры управления была реформирована в соответствии с просветительскими представлениями об административной стандартизации и эффективности. Однако революционная попытка создать государство, воплощающее в себе принципы, провозглашенные в Декларации прав, потерпела крах, когда ни одна из противоборствующих политических группировок не смогла однозначно принять конституционную монархию. Хотя конституционная монархия была наиболее очевидным компромиссом, но историческое становление абсолютистской королевской власти во Франции, в отличие от ограниченных полномочий английского престола, резко обнажило противоречия между монархией в любой форме и логической основой республиканского государства. В условиях стресса (а стресса было предостаточно) Людовик XVI ответил на эти противоречия простым отказом играть ту роль, которую ему отвели революционеры.