Читаем Основания новой науки об общей природе наций полностью

Для еще более прочного установления Оснований всего этого здесь нужно искоренить то ложное мнение, будто иероглифы были изобретены Философами, чтобы скрыть в них тайны высокой Мудрости, как думали Египтяне. Но ведь существовала общая естественная необходимость у всех первых Наций говорить посредством иероглифов (выше об этом была выставлена особая Аксиома); например, в Африке у нас есть еще Египтяне, а к ним вместе с Гелиодором – «Эфиопика» – мы можем присоединить Эфиопов, которые вместо иероглифов пользовались всевозможными кузнечными инструментами. На Востоке такую же роль должны были играть Магические Характеры Халдеев. На Севере Азии, как мы выше уже видели, Идантура, царь скифский, в довольно поздние времена (если допустить чудовищную древность Скифов, в споре за которую они победили самих Египтян, хваставших тем, что они – древнейшая из всех Наций) отвечает пятью реальными словами Дарию Великому, объявившему ему войну. «Слова» эти были таковы: лягушка, мышь, птица, сошник и лук; лягушка означала, что Идантура был рожден Скифской землей, как лягушки родятся из земли во время летнего дождя, и что он тем самым оказывается сыном этой земли; мышь означала, что он как мышь, где родился – там и построил дом, т. е. что там же он основал свой род; птица означала, что он сам обладает ауспициями, т. е., как мы увидим ниже, что он подчинен только Богу, соха означала, что он обработал земли и тем самым силою подчинил их себе; наконец, лук означал, что он обладает в Скифии высшей военной властью и что он должен и может ее защищать. Наше объяснение, столь естественное и необходимое, следует сопоставить с теми смехотворными объяснениями, которые, согласно Святому Кириллу{229}, давали им Советники Дария; следует признать очевидность также и того, что до сих пор вообще не знали подлинного и истинного пользования иероглифами у первых народов: нужно только сопоставить интерпретации Скифских иероглифов Советниками Дария с отдаленными, искусственными и натянутыми интерпретациями Египетских иероглифов Учеными. И Латинян не оставила Римская История без соответствующего Предания: немой героический ответ Тарквиний Гордый посылает своему сыну в Габии, заставляя посланника сына смотреть, как сам он палочкой сшибает головки мака: думали, что он это делает из гордости, тогда как здесь нужна была полная секретность{230}. На Севере Европы древние Германцы (по наблюдению Тацита, описывающего их обычаи) не знали literarum secreta{231}, т. е. не умели писать свои иероглифы; так должно было продолжаться до времен Фридриха Швабского, и даже до времен Рудольфа Австрийского, когда Германцы начали писать дипломы народными немецкими письменами. На Севере Франции существовала иероглифическая речь, называемая rebus de Picardie{232}, которая, как и в Германии, должна была означать речь посредством вещей, т. е. посредством иероглифов Идантуры. Даже на ultima Thule{233}, в крайней ее части, в Шотландии, как рассказывает Гектор Боэс в «Истории Шотландии», эта нация в древности писала иероглифами. В Западной Индии Мексиканцы изобрели иероглифическое письмо. Иоганн де Лет в своем «Описании Новой Индии» пишет, что иероглифы индейцев – это головы животных, растения, цветы, фрукты; и что по их виду они различают Семьи, а это – те же самые Родовые Гербы Нового Света. В Восточной Индии Китайцы до сих пор пишут иероглифами. Таким образом, лопается, как мыльный пузырь, тщеславие Ученых, появившихся впоследствии, ибо до такой степени не смело раздуваться тщеславие даже необычайно хвастливых Египтян: другие, мол, Мудрецы мира от них научились прятать свою Тайную Мудрость в Иероглифах[121].

Установив такие Основания Поэтической Логики и опровергнув тщеславие Ученых, вернемся к трем Языкам Египтян. О первом из них, т. е. о языке Богов, как было указано в Аксиомах, относительно Греков сообщает Гомер, который в пяти местах двух своих поэм упоминает о Языке более древнем, чем его собственный (это, несомненно, героический Язык), и называет его Языком Богов.

Перейти на страницу:

Все книги серии PHILO-SOPHIA

Этика
Этика

Бенедикт Спиноза – основополагающая, веховая фигура в истории мировой философии. Учение Спинозы продолжает начатые Декартом революционные движения мысли в европейской философии, отрицая ценности былых веков, средневековую религиозную догматику и непререкаемость авторитетов.Спиноза был философским бунтарем своего времени; за вольнодумие и свободомыслие от него отвернулась его же община. Спиноза стал изгоем, преследуемым церковью, что, однако, никак не поколебало ни его взглядов, ни составляющих его учения.В мировой философии были мыслители, которых отличал поэтический слог; были те, кого отличал возвышенный пафос; были те, кого отличала простота изложения материала или, напротив, сложность. Однако не было в истории философии столь аргументированного, «математического» философа.«Этика» Спинозы будто бы и не книга, а набор бесконечно строгих уравнений, формул, причин и следствий. Философия для Спинозы – нечто большее, чем человек, его мысли и чувства, и потому в философии нет места человеческому. Спиноза намеренно игнорирует всякую человечность в своих работах, оставляя лишь голые, геометрически выверенные, отточенные доказательства, схолии и королларии, из которых складывается одна из самых удивительных философских систем в истории.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Бенедикт Барух Спиноза

Зарубежная классическая проза

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги