Основания взаимодействия ментальностей (на примере христианской и мусульманской цивилизаций)

Истокам духовной самобытности и коммуникативным возможностям мусульманской цивилизации было посвящено выступление Н. С. Кирабаева. Он акцентировал внимание на специфике классической исламской культуры, ее открытости и готовности к диалогу с другими духовными образованиями средиземноморского бассейна (авраамистские религии, античный рационализм, персидская профетическая мудрость), а также на обстоятельствах, затрудняющих и осложняющих встречное движение христианского и мусульманского миров со времен Османской империи. В связи с этим докладчик обозначил границы и возможности секуляризации мусульманской духовности, провел параллель между секулярными процессами в исламе и европейской (христианской) реформацией и отметил настоятельную потребность в согласовании и примирении ислама (религии), национализма (политики) и модернистских тенденций в арабских обществах.

Модернистские тенденции в арабских странах отметил и А. М. Родригес. Так, в Саудовской Аравии произошла определенная деформация родоплеменного социума, урбанизация аравийских обществ, иностранный капитал проник во все сферы общественно-экономической и культурной жизни аравийского региона. Но А. М. Родригес считает эти изменения пагубными, описывает судьбу Саудовской Аравии как трагическую.

Необходимо отметить, что модернистские тенденции в вышеозначенном государстве касаются прежде всего экономической сферы. В то же время в Саудовской Аравии действует одна из самых жестких разновидностей ислама (см. [6], [7]), и, хотя геополитически Аравии выгодно было взаимодействие с Западом, особенно, на фоне бывшей конфронтации с Советским Союзом (см. [8]), во внутренней политике незыблемой основой регулирования является шариат в самом жестком на данное время варианте. Об особенностях ислама в Саудовской Аравии можно узнать и из книги «Ислам» Рукайи Максуд, мусульманки, писательницы и преподавательницы с тридцатилетним опытом. [18, с.116–117]

Таким образом, модернистские тенденции мусульманских стран чаще всего отражаются во внешних политических отношениях, но на уровне ментальности наиболее устойчивые позиции занимает общественная религия – ислам. Это отмечено и в книге Ракайи Максуд. От понимания этого момента нужно исходить при попытке построения диалога с мусульманским миром.

На симпозиуме решение проблем такого диалога рассматривалось порой с противоположных позиций. Т. Ибрагим (Сирия) настаивал в своем выступлении на аксиоме западно-восточного (христианско-мусульманского) духовно-генетического родства, охарактеризовав иудеохристианский монотеизм и античную философию в качестве первичного субстрата как арабомусульманской, так и западнохристианской цивилизаций. Что касается философии классического ислама, то она, как считает докладчик, всецело восходит к античному философскому наследию, которое дает о себе знать даже там, где его следов (по распространенному убеждению) нелепо предполагать – в мировоззрении мутакаллимов (и даже, как это ни парадоксально, у Газали). Необходимо отметить, что мутакаллимы занимались защитой догм ислама от нововведений и в своих рассуждениях пользовались логикой Аристотеля. Газали же был разносторонним мыслителем, и в некоторых работах он популяризует логику восточных перипатетиков. [19, с.52]

Прямо противоположное мнение высказал Аль-Джанаби (Ирак), принимая, однако, за точку отсчета не традиции классического ислама, а проблемы и противоречия современной геополитической и межнациональной ситуации. По его утверждению, взаимопонимание Востока и Запада и тем более западно-восточная синкретичность идей и верований исключается как по генетическим, так и по сущностным основаниям, так что известная формула Киплинга о незыблемом противостоянии Запада и Востока не нуждается в переоценке или поправках. Диалог западной и восточной культур не столько немыслим, с точки зрения Аль-Джанаби, сколько реально неосуществим в силу коренной разнородности цивилизационных начал; возможны лишь деловые и практически-позиционные отношения при осознании и сохранении их гетерогенности и фатально неустранимой антиномичности. Опять мы находим пример нежелания Востока идти на культурное сближение с Западом.

Интересным на симпозиуме было заключительное слово декана факультета гуманитарных и социальных наук РУДН Н. С. Кирабаева. Он отметил, что глобальные проблемы современности нуждаются в переосмыслении и переоценке с поправкой на новый тип коммуникативных отношений и с учетом культурной многоукладности и полиархизма (множества центров мировой политики) как в мире в целом, так и между Востоком и Западом. По мнению Н. С. Кирабаева, "будущее мирового сообщества, в котором Россия хотела бы занять достойное место, лежит не в столкновении цивилизаций, не в насильственном навязывании всем ценностей одной из них, например, либеральной демократии, – а в осознании того, что сверхценностью является ненасилие, способность сглаживать противоречия и предотвращать конфликты". [16, с.177]

4. Особенности российской ментальности