Основы человечности для чайников (СИ)

Настя ответом вполне удовлетворилась и, весело помахав на прощанье, двинулась вперёд по улице. Мишка рванул за ней, на ходу фотографируя сонного нахохлившегося голубя. Харитонов слегка замешкался, повертел в руках бутылку с остатками коньяка и, решившись, протянул её Людвигу:

— Допей.

— Зачем? — не понял тот.

— Потому что тебя трясёт.

— Да нормально всё, отстань.

— Совсем не нормально, Майер. Не хочешь пить — хотя бы иди домой и чаю горячего жахни. И спать ложись.

— Хорошо, мамочка.

— Болван!

В итоге бутылку забрал Тимур. Потому что Людвиг очень некстати обнаружил, что руки у него действительно дрожат. И ноги. И в целом состояние как-то не очень. Адреналин схлынул, оставив на память запоздалое понимание, что могло бы произойти, если бы подобный трюк решил провернуть обычный человек.

— Не надо было меня спасать, — пробормотал Тимур куда-то в собственные колени. — Я бы не разбился. Тут не так уж и высоко.

— А ещё — не так уж и глубоко, поэтому можно убиться о дно. Или шарахнуться об опору моста. Или о воду неудачно головой удариться, потерять сознание и захлебнуться. Или просто так захлебнуться, долго ли…

— Я хорошо плаваю.

— И ползаешь, да. Я понял.

— Да хватит вам огрызаться! Я тут вообще-то извиниться пытаюсь. Лучше действительно выпейте. Может, отпустит. — Мальчишка сунул Людвигу бутылку. Даже крышку заботливо открутил.

Вот у него, кстати, руки не дрожали, хотя холодные были, как лёд.

— Ты сам-то как? Нормально? Замёрз?

— Замёрз немножко. А в остальном — нормально, да. То есть, когда висел — было страшно, и когда мы прыгали… или летели… что мы вообще делали? Вот тогда тоже страшно было. А когда уже в реку грохнулись — нормально. Видно же, что берег близко, плыть недолго. Да и вода тёплая.

— Ясно. — У Людвига почему-то получилось ровно наоборот. Падать, прыгать, висеть на арматурине — стрёмно, конечно, но в целом ничего невыполнимого. Скорее логическая задачка по комбинированию заклинаний, чем повод для паники. Да и бояться за себя он, кажется, так толком и не научился. А вот за других — да. И за этого тощего подростка в том числе.

И только на берегу накатило понимание, что приключение могло закончиться не только внеплановым купанием, но и чем-нибудь похуже.

Сильно хуже.

А если бы отец узнал, что Людвиг ненароком утопил сына Смолянского (или хотя бы присутствовал при утоплении) — было бы вдвойне весело. И даже неважно, кто там ему всё-таки этот Смолянский — партнёр или конкурент.

Коньяк почему-то совсем не казался крепким и пился как вода. Людвиг опустошил бутылку в пару глотков и совершенно не почувствовал ни обещанного облегчения, ни более логичного опьянения. Только ободранная ладонь почему-то начала ныть сильнее, и в голове слегка загудело. Но не настолько, чтобы перестать объективно оценивать реальность.

— Пошли, мерзляк. А то простынешь же, если так и будешь в мокром сидеть.

— Меня не обязательно провожать. Не маленький, сам дойду, — отмахнулся Тимур, но всё же встал. Встал, забрал бутылку, торжественно донёс её до мусорки, выбросил, вернулся и посмотрел на Людвига сверху вниз. — Я бы, скорее, вас проводил. На всякий случай.

— Да без разницы, кто кого, всё равно же ко мне пойдём.

— Но вы сказали…

— Мало ли что я сказал. Если ты удрал из дома на ночь, а явишься на рассвете весь мокрый и взъерошенный — вряд ли предки оценят. Или я неправ?

— Я им сказал, что у друга заночую и раньше обеда не вернусь, — вздохнул мальчишка.

— Вот-вот! Так что придётся мне на сегодня побыть твоим другом. Да ладно, не жмись, я всё равно один живу, так что глупых вопросов никто задавать не будет. — Людвиг поднялся. Хотел быстро, но получилось с трудом и как-то неловко, будто бетонные ступеньки качались на речных волнах.

— Вы всю силу из-за меня выжгли, — сочувственно протянул Тимур, пристраиваясь рядышком. Кажется, он надеялся подхватить Людвига, если тот начнёт падать.

Наивный!

Во-первых, падать Людвиг не планировал. А во-вторых, вряд ли этот дохляк смог бы его удержать.

— Даже не надейся, не всю. И вообще, я быстро восстанавливаюсь. Просто перепил малость, и не спал, вот одно на другое и наложилось.

— Извините.

— Так, прекращай! Вот уж в том, что я не выспался, твоей вины точно нет.

— Вы могли бы сейчас к девушке своей пойти, и там… ну… продолжить не высыпаться. А я всё испортил.

— Да мы бы просто вырубились, и хорошо если дойдя до кровати. А похмелье вместо романтического пробуждения — вообще так себе удовольствие. Так что пусть Наська сначала протрезвеет, а там уже и встретиться можно. И последний раз повторяю: прекращай выкать, бесит!

— Извините… — Людвиг зарычал раньше, чем Тимур произнёс последний слог. Даже не пытался быть грозным или издавать настоящий волчий рык, но мальчишка всё равно вздрогнул и отшатнулся. — Прости, больше не буду.

— Так-то лучше!

Идти становилось всё легче. Энергия действительно восстанавливалась быстро, а физическая активность успокаивала нервы и прочищала голову намного лучше коньяка или бесцельного сидения на ступеньках.

— Рассказывай, Тимур Игоревич. — Людвиг слегка тронул мальчишку за плечо. — Чего тебя на мост-то понесло?