Основы языческого миропонимания

Описанная эвенкийская шаманская парка — не самая сложная из известных. Есть более богатые как по деталям оформления, так и по смысловому содержанию[3]. В то же время у ряда сибирских народов — хантов, манси, северо-восточных палеоазиатов — шаманский костюм был намного проще и беднее. Большинство обско-угорских шаманов имели лишь шаманскую шапку или какую-либо другую единичную деталь шаманской одежды, а то и вовсе камлали только с бубном.

Шаманский костюм имел и сугубо утилитарные детали. Так, на спинной части якутского шаманского плаща крепились два кольца. К ним привязывался ремень (повод). С помощью этого повода помощник шамана или кто-нибудь из опытных в шаманских делах зрителей удерживал шамана от опрометчивых действий, когда тот в чрезмерном экстазе мог полезть не туда, куда надо (Алексеев Н. А., 1984. С. 144). У шаманов других сибирских народов «сдерживающий» повод обычно крепился прямо к поясу; за него во время камлания держалось несколько человек, не давая шаману совсем «улететь» в иной мир. «Люди, державшиеся за ремень, — пишет Ч. М. Таксами о камлании нивхской шаманки, — все время двигались за шаманкой, регулируя длину ремня, то подтягивая, то ослабляя его» (Таксами Ч. М., 1997. С. 11).

Случалось так, что шаман, впав в азарт, переставал различать «своих» и «чужих» и мог сгоряча «проглотить» кого-нибудь из присутствующих. Селькупский шаман, допустив такой смертельный для одного из присутствующих просчет, потом смущенно оправдывался перед заказчиком камлания: «Это я виноват был, что поделать… Тогда с сердцов, когда я оленя просил, ты не дал, я его, сам не заметив, глотнул. Он как раз напротив меня сидел» (Бытовые рассказы энцев, 1962. С. 187).

Внешне сибирский шаманский костюм в целом обычно ассоциируется с птицей и имеет ряд птичьих черт. Вместе с тем он воспроизводит структуру Мироздания и одновременно служит защитной оболочкой, своего рода космическим скафандром. Кроме этого, он является своеобразной знаковой системой, в которой закодированы смыслы шаманского миропонимания, показатели силы шамана, его способностей и его возможностей.

Шаманский бубен олицетворяет картину Мира, является картой Вселенной, играет роль транспортного средства, на котором шаман путешествует по разным пространствам. В одних случаях бубен представлялся мифической птицей, в других — оленем, конем (у скотоводческих народов), лодкой (если шаман «плывет» по шаманской реке) и т. д. У кумандинцев на «рога» бубна (т. е. на утолщения по ободу) садились духи-помощники шамана, чтоб озирать места, куда прибывал шаман; в минуты опасности (например, при необходимости вступить в бой с враждебным шаманом или духом) бубен превращался в боевой лук.

У челканцев и других алтае-саянских тюрок бубен считался «щитом» шамана; в случае надобности шаман не только заслонялся этим бубном сам, но закрывал им, как крышкой, вход в Нижний мир, чтобы воспрепятствовать темным силам проникнуть в пределы Среднего мира (Алексеев Н. А., 1984. С. 160–162).

Ударами в бубен шаман привлекал к себе доброжелательных духов и отпугивал злые силы. Бубен, как образно выразилась Г. Н. Грачева, не только будил Мир, но и усиливал возможности самого шамана. «Чем громче и непрерывнее гремит бубен, чем больше голосов составляет хор, тем мощнее он звучит, тем больше силы у шамана, тем дальше он может двинуться в пространстве» (Грачева Г. Н., 1983. С. 140).

Бубен как ритуальный атрибут (не обязательно шаманский) появился в Сибири, видимо, еще в неолите. Более достоверные данные о бубне как ритуально-культовом инструменте мы имеем начиная с бронзового века. В этой связи интересен бронзовый предмет, изображающий человека, держащего круг и вписывающегося в него, найденный на поселении Завьялово 1А (Новосибирская обл.) в комплексе, отнесенном В. И. Молодиньш к самусьской культуре (около XVI–XIV вв. до н. э.) (Молодин В. И., 1977. С. 148). Рисунки антропоморфных существ в круге (точнее, в овале) известны на ритуальных сосудах поселения самусьской культуры Самусь IV (Томская обл.): человек в круге здесь соприкасается с последним не непосредственно головой, а отходящими от нее или от верхней части туловища двумя-тремя линиями («антеннами»). Сходный мотив человека в круге известен в средневековой группе петроглифов Каракола; он трактуется как изображение шамана с бубном (Мартынов А. И., 1985. Рис. 6).