Читаем Основы теории новой Российской империи полностью

2.1. Богословское и философское обоснование: Катехон и Аномия. Сущность и содержание истинной Империи2

Богословское и философское обоснование необходимости Империи в христианской богословской политической традиции покоится на идее «Катехона» из эсхатологического фрагмента Второго послания апостола Павла к фессалоникийцам:

«Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели,// Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога.// Но помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам это?// И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время.// Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят удерживающий теперь» (2 Фес 2:3—7).

Апостол вводит здесь две центральные категории христианской эсхатологии. Это: а) «тайна беззакония» (греч. «аномия») и б) «удерживающий» (греч. «катехон»). Аномия – это состояние общества, отказавшегося от православной веры (если брать шире, то вообще традиционной для данной цивилизации) как основы жизни, отказавшегося от традиционных норм и ценностей. Общество в этом состоянии характеризуется крайней нестабильностью, его шатает, бросает из одной крайности в другую, и в конечном итоге оно приходит к деградации и упадку.

В современную социологию древнегреческий термин «аномия» ввел французский философ Эмиль Дюркгейм. Этим термином он обозначил кризисное, переходное состояние общества, в котором люди, имея представление о принципах должного и допустимого, сознательно нарушают эти принципы, и это нарушение не влечет за собой неизбежного наказания. Дальнейшее свое развитие «теория аномии» получила в социологии Роберта Мертона, который отметил один очень важный момент. Оказывается, аномическому состоянию общества свойственно не только и даже не столько отсутствие общих декларированных целей (что, например, является сегодня весьма и весьма заметной чертой политической жизни России), сколько отсутствие общепризнанных моральных и правовых способов достижения этих целей.

В библейском же, и то есть вечном, контексте понятие аномии неразрывно связано с идеей о торжестве антихриста, который устанавливает свое полное господство над миром. Но – и это крайне важно – торжество антихристовой аномии «не совершится до тех пор, пока не будет взят удерживающий теперь».

Итак, Аномия – это антитеза Удерживающему, Катехону, это его антипод и основной исторический враг. Святой Иоанн Златоуст констатировал, что под «Катехоном» понимается или Сам Святой Дух, или «римская власть», удерживающая силы Аномии до тех пор, пока «Катехон» не будет «взят от среды». Тут встает вопрос: посредством какой социальной силы Святой Дух удерживает силы, действующие в интересах Антихриста?

Конвенциональный ответ на этот вопрос имеется в христианском богословии. Это сила – имперская власть Рима, принявшего христианство. И власть эта действительно сдерживала всякое беззаконие до момента собственного крушения. Именно эта «катехоническая» миссия Первого Рима была унаследована Римом Вторым – Византией, и затем от нее и Третьим Римом – Россией. И она же должна быть нами восстановлена в полной мере в новой Российской Империи.

Термин «Империя» применительно к форме организации общества встречается достаточно часто. Так, сегодняшние действия мондиальных сил смело можно назвать действиями по построению «мондиальной всемирной Империи». Однако православными Империями, выполняющими свою миссию – миссию Катехона, были только Рим, Византия и Россия. Ибо единственно миссия Удерживающего формирует онтологическое, сакральное основание православной Империи и православной имперской власти. (При этом – и поэтому – в той или иной степени империями, безусловно, были в разные периоды своего существования и Персидская, и Османская, и Священная Римская империя германской нации, и др.) Любая империя без Катехона, с православной точки зрения, неизбежно становится очередной империей, приближающей сроки Аномии. История и повседневность это убедительно показывают.

Империя на сегодня – это во всех отношениях наилучший для христиан образ выполнения заповеди-молитвы «Отче Наш», данной нам Господом нашим Иисусом Христом: «…Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли…» (О подобном же, то есть об исполнении на земле заповедей Божиих и о препятствии Сатане, говорит и Коран. О наступлении последней фазы последней эры – «темного века» (Кали-Юга), эпохи всеобщего распада, преобладания стихийных сил, «Шакти развязанной» говорит буддизм.) Поэтому в качестве новой Российской Империи, в качестве Катехона, Россия и должна возродиться; она должна осуществить традиционные имперские принципы в новых условиях, в интересах народов России и всего мира, остановить Аномию и последующую в результате Аномии гибель мира.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии