Особенная семья

— Я, например, ничего не знаю о компьютерах, а вот вы можете делать с ними всякие поразительные вещи. При одном взгляде на всю эту путаницу приборов и мониторов наверху, в вашем офисе, мне становится не по себе. Вы хороший, заботливый брат, Лайам Франклин. Вы пришли в «Рассвет» за помощью, вы разрешили мне заниматься с Колмом. Вы любите его, вам не безразлична его судьба. Вам не в чем винить себя. Совершенно не в чем.

Она говорила все это так серьезно! Она хотела дать ему понять, что готова сражаться за него так же, как за Колма, а в ее готовности сражаться за Колма он уже успел убедиться.

Лайаму вдруг захотелось наклониться вперед через столик, оказаться к ней поближе и… поцеловать. Это желание застало его врасплох. Не то чтобы он не замечал, как привлекательна Анна. Ну, может быть, ему потребовалось на это некоторое время, но против ее улыбки и смеха устоять было невозможно. И он быстро понял, как здорово она работает — как здорово она общается с его братом. Но целовать?

Желание поцеловать Анну оказалось сюрпризом, и, конечно, он вовсе не собирался ему поддаваться. Вместо этого он просто положил свою ладонь поверх ее руки. Она не отняла руку, а лишь перевернула ее, так что их руки теперь лежали ладонь к ладони. Она слегка сжала его руку. Оба молчали.

Наконец Лайам откинулся назад, разорвав прикосновение.

— Спасибо! — произнес он охрипшим от нахлынувших эмоций голосом.

— Всегда пожалуйста. — Она вновь начала подниматься. — Мне пора.

— Эй, Анна, — позвал Колм с верхушки лестницы. — Тук-тук!

— Кто там? — отозвалась она, позабыв напомнить ему о том, что кричать в доме не полагается.

— Пижама! — Было прекрасно слышно, как Колм грохоча сбегает по лестнице.

— Почему пижама? — спросила Анна.

Колм ворвался в гостиную.

— Потому что пижама на Колме, вот почему!

— Кажется, — прошептал Лайам, отсмеявшись не менее весело, чем сам Колм, — он не до конца понял смысл игры.

— Смысл в том, чтобы веселиться, так что с этим все в порядке, — прошептала Анна в ответ.

— Эй, Анна, хочешь сыграть в «Ловись, рыбка!»? — спросил Колм.

— Может быть, в другой раз, Колм. Твой брат наверняка устал. Я уверена, что ему хочется отдохнуть в тишине и покое.

— Не-а, Лайам будет играть, правда, Лайам? — Колм очень серьезно обернулся к Анне. — Он ведь, как супергерой, может делать все!

Спрашивается, чем еще можно было ответить на взгляд Колма, полный безграничного доверия?

— Конечно, Колм. То есть конечно, если мы еще не окончательно надоели Анне.

Она метнула на него недоуменный взгляд и медленно ответила:

— Нет, вы двое мне еще не надоели.

— И никогда не надоедим! — заявил Колм. — Я ей нравлюсь, Анне. Я, конечно, не знаю, нравишься ли ей ты, — поддразнил он брата.

— Мне нравятся оба брата Франклин, — дипломатично вставила она.

— Ну нет, я ей нравлюсь больше, потому что ты зануда. Я нравлюсь Анне больше всех! — продолжал дразнить Колм.

Лайам понимал, что Колм затевает с ним новую игру — спор о том, кто больше нравится Анне, — но эта игра для него сейчас не годилась. Желание поцеловать Анну не уходило, как ни старался он с ним разделаться.

Они уселись играть в «Ловись, рыбка!». Привычно наблюдая за Колмом, Лайам вдруг понял, что его брат никогда еще не был так счастлив. Да, конечно, он всегда был доволен. О нем заботились. Его баловали. Но с тех пор, как в их жизнь вошла Анна, Колм по-настоящему вырос, повзрослел. Он приобретал новый опыт, испытывал новые впечатления. Он был счастлив, как никогда прежде.

— Ловись, рыбка! — радостно завопил Колм.

— Тихим голосом, Колм, мы же в доме, — мягко напомнила Анна.

— Конечно, Анна. Я забыл. Но ты знаешь, забыть — это ничего страшного, — поспешил он поделиться с Лайамом. — Анна говорит, что друзья затем и нужны, чтобы вовремя напомнить. А потом мы и сами перестанем забывать. В доме говорят тихим голосом. Ага, скоро я сам буду всегда помнить это правило.

— Анна очень умная, — заверил Лайам брата.

— Ну да, конечно, так и есть, — с энтузиазмом подхватил Колм. — Но могу поспорить, этого ты не знаешь, Анна. Тук-тук!

Анна начала улыбаться раньше, чем Колм успел добраться до главной реплики.

— Кто там?

— Тихий голос!

— Почему тихий?

— Потому что от крика у Анны голова болит.

Оба весело рассмеялись. Лайам понимал, что «тук-тук» Колма не вполне соответствует сути игры, но тоже рассмеялся. Он тоже, подобно Колму, прежде был доволен своей жизнью — но в этот момент он был больше чем доволен. Он был счастлив. Как и Колм. Счастлив до глубины души.

Закончив партию, Лайам посмотрел на часы:

— Пора в постель, дружище.

Колм бросился на Анну и обнял.

— Доброй ночи, Анна!

Колм вообще любил обниматься. Всегда любил. Когда-то давно мама ругала его за то, что лезет обниматься к незнакомым людям. Она говорила, что им это может не понравиться. С годами Колм перестал обнимать всех подряд. Но Анну, судя по всему, Колмова манера демонстрировать расположение нисколько не раздражала. Она просто обнимала его в ответ.

— Доброй ночи, Колм.

Колм обернулся к Лайаму, обнял и его тоже.

— Мне понравилось ночевать с Анной, но я рад, что ты вернулся.

— Я тоже, — уверил его Лайам.