Особенная семья

Колм обернулся от двери и спросил:

— Увидимся завтра, Анна?

— Договорились.

— Что завтра будем делать?

— Это сюрприз.

— Я люблю сюрпризы. — Он начал подниматься по лестнице, но вдруг вернулся, подбежал к Лайаму и обнял его, затем понесся к Анне и тоже обнял ее еще раз.

— Доброй ночи! — На этот раз они услышали, как он пробежал вверх по лестнице и хлопнул дверью своей спальни.

Анна собрала свои вещи.

— Теперь мне и правда пора идти. Я рада, что ваша поездка и встреча удались, Лайам. Поздравляю с новым клиентом.

Он вышел вслед за ней в прихожую.

— Спасибо за то, что побыли с Колмом. Я в этот раз совсем за него не беспокоился. И сосредоточиться на деле было гораздо проще.

— Это хорошо.

Она открыла дверь, но не успела выйти на крыльцо, как Лайам сказал:

— Вы не поужинаете со мной?

Вопрос возник сам собой из ниоткуда — точно как чуть раньше желание поцеловать ее. Он сам удивился, наверное, не меньше, чем Анна. Она закрыла дверь и, немного помолчав, медленно ответила:

— Ужин с вами… и Колмом?

— Нет, я прошу не об этом. На этот раз без Колма. Только вы и я. Где-нибудь не здесь, в другом месте, где нам подадут что-нибудь, что приготовил не Колм.

— Вы хотите поговорить об успехах Колма… — Это было утверждение, не вопрос.

Вообще фраза прозвучала так, будто Анна разгадала наконец загадку.

Может быть, Лайаму стоило согласиться. Совместный ужин, за которым можно поговорить о Колме. Но вместо этого он сказал:

— Нет. Свидание. И никаких разговоров о Колме.

Впервые с самой первой встречи в облике Анны Чепел появилась некоторая неуверенность.

— Свидание?

— Да, Анна. Конечно, если вы не замужем и у вас нет бойфренда, о котором я не знаю. Свидание. Полагаю, вам случалось ходить на свидания? Я заеду за вами и отвезу куда-нибудь в приятное местечко. Мы посидим там и поговорим. Мне бы хотелось, чтобы нас связывал не только Колм.

С минуту она молчала, как будто обдумывая его предложение.

— О-о.

Наверное, ему не следовало настаивать. Можно было отпустить ее, сказав что-нибудь вроде «Не важно, забыли», но Лайам продолжал гнуть свое:

— Это да или нет?

— Вы уверены, что хотите поужинать со мной? Мне почему-то казалось, что я вас раздражаю.

— Вы… Ну, вы подталкиваете Колма, да и меня тоже, и заставляете менять нашу удобную размеренную жизнь. Иногда мне тяжело с этим смириться. Я за него отвечаю, и я серьезно воспринимаю ответственность. Моей обязанностью всегда было заботиться о том, чтобы у Колма все было в порядке. Поэтому, когда вы подталкиваете, я начинаю беспокоиться и иногда немного взбрыкиваю, но даже в эти моменты вы меня не раздражаете. Может быть, вы немного любите покомандовать, — поддразнил он. — Кроме того, я не прошу у вас долгосрочных обязательств, Анна. Речь идет всего лишь об ужине. Вы и я.

Она снова немного помолчала и в конце концов кивнула:

— Конечно. Ужин так ужин.

— Мне нужно будет спросить, сможет ли тетя Бетти остаться допоздна в следующую пятницу. Если вам это подходит.

Она бросила взгляд на запястье, как будто хотела посмотреть на часы, которых там не было.

— Следующая пятница. Кажется, я свободна.

— Тогда договорились.

Она положила руку на ручку двери, затем снова остановилась и обернулась к нему:

— Зачем?

— Зачем что?

— Зачем вы хотите пригласить меня на свидание? Вы считаете, что я люблю командовать, к тому же я подозреваю, что все-таки раздражаю вас.

— Да. Но помимо этого, вы очень меня заинтересовали. А главная причина моего желания пригласить вас на свидание в том, что сегодня я едва удержался, чтобы не поцеловать вас.

— О-о.

Она повернулась к двери, затем вдруг резко обернулась, привстала на цыпочки и решительно поцеловала его в губы. Поцелуй получился быстрым и небрежным. Почти целомудренным.

Именно это почти и доконало его.

Ее губы чуть приоткрылись и смягчились — чуть-чуть, но достаточно, чтобы поцелуй перестал быть совсем уж целомудренным.

Но Лайам почувствовал, что желание поцеловать ее не пропало и не утихло. Наоборот, этот странный поцелуй лишь усилил его.

Поэтому, когда Анна снова опустилась на пятки, он наклонился и поцеловал ее со страстью, от которой не мог избавиться весь вечер. В этом поцелуе не было ничего целомудренного. Он был целиком и полностью сексуален.

Как правило, так начинают целоваться на гораздо более поздней стадии отношений. И уж почти никогда — до первого свидания.

И все же, вместо того чтобы оттолкнуть Лайама, Анна вцепилась в него и не отпускала, углубляя поцелуй.

Когда они наконец оторвались друг от друга, она повернулась снова — в последний раз — и не просто открыла дверь, а торопливо выскочила на террасу.

— Ну да, свидание. Конечно. Наверное, в этом есть смысл, — бормотала она, чуть ли не бегом направляясь к своей машине.

Настроение Анны в следующую среду можно было описать одним-единственным словом. Ликование.

Она ликовала, когда Лайам пригласил ее поужинать.

Она ликовала, когда поцеловала его.

Она ликовала, когда он поцеловал ее в ответ.

И каждый день после этого она испытывала почти такой же восторг.