Особенная семья

Ей захотелось спросить, что случилось. Проблемы на работе? Может, она и не в состоянии вникнуть в его компьютерный жаргон, но выслушать всегда готова, а это наверняка бы ему помогло.

Колм отпустил руку Анны, подбежал к брату и обнял его. Анна заметила, как смягчилось лицо Лайама, когда он в ответ тоже обнял Колма. И так происходило всегда. Интересно, выглядел бы он таким счастливым, обнимаясь… или, может быть, не только обнимаясь… с ней, Анной?

Ее вдруг очень заинтересовал этот вопрос.

— …А водитель автобуса был такой милый, Лайам, — рассказывал Колм, сидя на покрывале, которое прихватила с собой Анна. — Этот водитель, у него большое сердце, не то что у тех мальчишек, что били тебя, потому что я глупый. У них маленькие сердца, говорит Анна, и они, наверное, болят. Но я думаю, что твоему лицу было больно, когда этот Бартл тебя ударил.

Лайам взглянул на Анну и понял, что Колм рассказал ей о том, как они вдвоем ездили в школу на автобусе.

— Это было так давно, Колм! С тех пор мы оба с тобой поняли, что не надо бить людей.

— Ну да, но мне до сих пор не нравится тот парень, Бартл, потому что он ударил тебя.

В этой простой фразе был весь Колм.

По идее он должен был испытывать неприязнь к Бартлу, потому что тот дразнился и приставал к нему. Но нет, Колму он не нравился только потому, что ударил Лайама.

Лайам был благодарен судьбе за то, что Колм так и не узнал о большинстве его схваток с обидчиками.

Анна смотрела на него с симпатией и сочувствием, и Лайам вдруг порадовался, что она тоже о них не знает. И надо надеяться, никогда не узнает. Он не хотел от Анны жалости. Он хотел ее…

Он хотел ее.

Все было очень просто и в то же время сложно.

Он хотел ее для себя. И чувствовал вину за то, что хочет проводить время отдельно от Колма.

Анна, казалось, не возражала против постоянного присутствия его брата. Она сама так сказала, и какое-то время Лайама это вполне устраивало, потому что Колм служил между ними своеобразным буфером.

Проблема была в том, что ему больше не нужен был буфер. Он мог назвать тысячу причин, не меньше, по которым ему не следовало сближаться с Анной Чепел. Бизнес и Колм не оставляли ему времени ни на что другое.

Колму требовались внимание и забота, много заботы — и Колм навсегда должен остаться для него главным приоритетом. А бизнес набирал обороты, так что Лайаму приходилось задумываться о найме дополнительного персонала. Пока он тянул и обходился своими силами, потому что ценил независимость. Ему нравилось самому решать и самому отвечать за все; не хотелось учить других, а потом следить за их работой. Но именно поэтому голова его сегодня буквально раскалывалась. Слишком много дел для одного человека.

Надо было отказаться, когда Анна позвонила и предложила вместе пообедать. Сейчас он мог быть уже на полпути в Питсбург, на следующую деловую встречу. А вместо этого сидит в парке на покрывале с Анной и Колмом.

Он наблюдал, как Анна вместе с Колмом распаковывает еду и оба смеются над чем-то, что он пропустил в своей рассеянности.

Он знал, как поступит дальше. Хотя ему очень нравились такие совместные выходы и то, что Анна не против непременного участия в них Колма, в следующий раз он сделает иначе. Он договорится с Бетти, оставит на нее Колма и еще раз попробует устроить настоящее свидание с Анной.

А потом…

Колм говорил без остановки, а Лайам продолжал потихоньку рассматривать Анну. И не смог удержаться, чтобы не наклониться вперед и не прошептать ей на ухо:

— Ты сегодня прекрасно выглядишь!

Не похоже, чтобы комплимент ее обрадовал. Скорее встревожил. Такое впечатление, что внимание мужчины и комплименты ей в новинку.

Надо в дальнейшем делать ей комплименты почаще. Женщина не должна удивляться, когда о ней говорят приятное.

— Лайам, ты должен обязательно попробовать свой сандвич. Я сделал его сам, но Анна говорила мне как, поэтому он и правда получился вкусный. Я знаю, я пробовал, но не ту порцию, которую я положил на твой бутерброд. Было бы нехорошо сначала попробовать, а потом положить кому-нибудь.

Лайам съел бутерброд и похвалил обнаружившиеся вдруг кулинарные способности Колма. Он заметил, что от похвалы Анна просияла не меньше, чем Колм.

Анне больше нравится, когда ее хвалят за действия, а не за внешний вид. Лайам припомнил, что однажды она сказала что-то в этом духе.

Большинство женщин обожают слушать о том, как чудесно они выглядят. К тому же об Анне это говорить совсем не трудно, она действительно чудесно выглядит. Лайам успел заметить, что волосы вызывают у нее множество затруднений, а в тот день на пляже она даже ругалась себе под нос, когда ветер начал выхватывать из хвоста непослушные пряди. Но ему они очень нравились.

Лайам был в восторге от естественности и непослушности ее волос. Ему часто хотелось протянуть руку и потрогать тугие локоны, приходилось сдерживаться изо всех сил. А потом он бы…

— Лайам, ты опять не ешь, — ворвался в его размышления голос Колма.

Он выключил в своем сознании образ Анны и сосредоточился на ленче.

— Это лучший пикник, на каком мне приходилось бывать!

— Да, знаю, у меня тоже, — подхватил Колм.