Особенности языка и стиля прозы братьев Стругацких

Выбранный братьями Стругацкими в качестве единоположной повествовательной формы свободный косвенный дискурс как нельзя лучше подходит для отображения мира, вобравшего в себя множественность фантастических предпосылок (его образцом является повесть «Улитка на склоне»). С одной стороны, субъект СКД - разновидность повествователя, для которого все эти фантастические явления являются привычными и давно понятными. Говорить о подобных фактах с позиции такого повествователя удобно и просто, что избавляет автора от неуместных (а в данном случае - просто невозможных) разъяснений. В то же время для остраненного и констатирующего взгляда сам мир, изображаемый подобным образом, нуждается в совершенно особом стиле повествователя, ведь «выдумать можно все, кроме психологии». Такого повествователя братья Стругацкие создали в образе Переца - ученого-филолога, человека, страдающего «тоской по пониманию» (см. [Зеркалова 1988; 71]). Слово понимание в данном контексте употребляется в своем широком значении 'способность осмыслять, постигать смысл, значение' [БАС-III; 1987].

Если для большинства сотрудников Управления Лес - это место, из которого можно извлечь практическую пользу, то для Переца это место, которое нужно понять. Одержимость идеей понимания делает образ Переца не вполне убедительным с точки зрения реалистичности, но придает ему обобщающие черты, необходимые для раскрытия концептуального замысла авторов. Такой же обобщающий характер приобретает изменение его представлений о Лесе, при помощи которых авторы иллюстрируют бесплодность попыток познания будущего.

Чаще всего философская концепция авторов получает в тексте «Улитки на склоне» имплицитное выражение. В этом аспекте продуктивен анализ фрагментов, иллюстрирующих трансформацию представлений о Лесе в сознании Переца. Выстроенные в хронологической последовательности данные фрагменты иллюстрируют изменение отношения главного героя к Лесу на протяжении всего повествования. Самый первый (с точки зрения времени художественного текста) эпизод является эксплицитным утверждением факта существования Леса:

Но даже человек, который никогда в жизни не видел леса, ничего не слышал о лесе, не думал о нем, не боялся леса, не мечтал о лесе, даже такой человек мог легко догадаться о существовании его уже просто потому, что существовало Управление. Вот я очень давно думал о лесе, спорил о лесе, видел его в моих снах, но я даже не подозревал, что он существует в действительности. И я уверился в его существовании не тогда, когда впервые вышел на обрыв, а когда прочел надпись на вывеске возле подъезда «УПРАВЛЕНИЕ ПО ДЕЛАМ ЛЕСА». Я стоял перед этой вывеской с чемоданом в руке, пыльный и высохший после длинной дороге, читал и перечитывал ее и чувствовал слабость в коленях, потому что знал теперь, что лес существует, а значит все, что я думал о нем до сих пор - игра слабого воображения, бледная немощная ложь. Лес есть, и это огромное мрачноватое здание занимается его судьбой...[УНС: 396].