Особенности национальной бюрократии. С царских времен до эпохи Путина

В настоящее время перешли на электронную почту — но от этого дело пошло еще более лихо. В итоге корпоративный руководитель среднего и низшего уровня начинает день с того, что начинает долгий просмотр поступивших ему е-мейлов.

Но погоня за эффективностью на этом только начинается. Как отмечают многие западные исследователи, она ведет к образованию разного рода структур, которые как раз и занимаются поисками более эффективной маркетинговой политики. И живут, понятное дело, по все тем же законам. К примеру, такие монстры как отделы рекламы. Многие специалисты утверждают, что эффективность этих структур точно не может оценить никто. Вернее, могут. Но тем, кто оценивает, тоже надо что-то есть и пить. К примеру, на многих американских телеканалах существует огромная служба, следящая, чтобы журналисты в своих репортажах не протаскивали скрытой рекламы. Теперь такие службы возникли и у нас. Впрочем, это относится, скорее, к упомянутой области контроля. Но не только. Я знаю в России филиал одной западной кампании (называть не буду, они мне уже два раза судом угрожали), в которой множество сотрудников занимаются абсолютно неэффективным проталкиванием товаров на рынок. Почему? А потому, как мне сказал по секрету одни из руководителей, они сумели убедить фирмачей, что такова, мол, российская специфика. А у тех денег много. К тому же западный менеджер, отвечающий за эту службу в международном масштабе, тоже заинтересован, чтобы под его началом находилось побольше филиалов. Конечно, рано или поздно все эти мыльные пузыри накрываются, но на смену им приходят новые мыльные пузыри «маркетинговых стратегий».

В последнее время до России дошло еще одно изобретение профессиональных маркетологов, достаточно распространенное на Западе — создание собственных внутренних средств массовой информации и прочих подобных вещей. Причем речь идет не о возрождении былых многотиражек — всю куда серьезнее и соответственно, дороже. И значит, создаются новые структуры. Которые… Смотри выше.

Не могу удержаться от ехидной реплики. Сегодня на бесчисленных платных отделениях российских вузов, обучающих менеджменту, преподают науку бизнеса как раз по американской методике. Множество доверчивых студентов за свои кровные под видом передовой науки изучают вчерашний день…

Веселые игры бюрократов

Он выволок на свет и приволок

Подколотый, подшитый матерьял.
Никто поделать ничего не смог…

В. Высоцкий

Теперь пора перейти, так сказать, с макроуровня на микроуровень. Пока что разговор шел о бюрократии как о системе. Но она состоит из отдельных людей, каждый из которых имеет собственный интерес. Всем известно выражение «бюрократические», они же аппаратные игры. Вот о них и пойдет речь. Разумеется, я дам лишь некоторые штрихи огромной картины чиновничьих забав — чтобы дать хоть некоторое представление о занятии, в котором проходит вся жизнь в этой системе. Умение в них играть во многом и определяет профпригодность того или иного чиновника.

Впрочем, справедливости ради стоит сказать не только это. Я много говорил о том, что представители бюрократического аппарата не особо любят принимать серьезные решения. Но принимать-то их все-таки приходится. Как писал Александр Галич, «надо ж отвечать, в конце концов». И если, скажем, в СССР что-то все-таки крутилось, то значит, решения кто-то принимал. Так что чиновник среднего уровня все-таки должен обладать этим качеством. Но этим свойство необходимо любому руководителю — хоть командиру взвода, хоть боцману, хоть прорабу на стройке. А вот одна чисто профессиональная способность, которая отличает хорошего чиновника от никудышного. Это способность ориентироваться во входящих бумагах. Потому что даже если человек уже дослужился до персональной секретарши — даже через нее к нему проходит такое количество бумаг (электронных сообщений), что справиться с ними выше человеческих сил. Почему так происходит — об этом уже было сказано выше. И вот тут-то на помощь приходит… Может быть — профессиональная выучка, может быть — талант.

«На стол высшего администратора обрушиваются ливни разнообразнейших бумаг, и его искусность характеризуется быстротой, с которой он их рассортировывает. Эту завизировать не глядя. Эту переслать выше. На эту ответить в общем, а эту вообще не заметить. Эту посчитать беспочвенной, а эту вернуть как неверную. Здесь согласиться, а здесь — нет, эту потерять, а этой дать ход. Эту в корзину, а эту в архив, эта срочная, а та подождет. Эту распечатать, ту перепечатать, эту отправить, а ту подшить. Проверить по телефону, верить ли их письмам, и уверить их письменно, что вам можно верить…» (Сирил Паркинсон).