Особняк

Городок все еще дезориентировал, создавая впечатление старой игрушки, которую впервые вынули из коробки, но Билли заметил здесь новое здание, которого не помнил: оно стояло в конце взлетной полосы, и это была пекарня. Он хотел поделиться этим наблюдением, но Эмили поставила машину на режим самоуправления. Да и она сама уже предложила заглянуть в кофейню, так что он просто наблюдал за тем, как Эмили разглядывает проплывающие за окном магазины, рестораны и просто здания. Она улыбалась.

– О боже! Раньше это место так угнетало, а теперь его хоть в витрине выставляй, – сказала Эмили. – Мне нравится! Можно легко представить Уиски Ран за стеклом. Сейчас, окутанный снегом, он напоминает фешенебельный магазин, украшенный к Рождеству и пытающийся продать тебе дизайнерскую одежду и ювелирные украшения, а также капельку ностальгии, – когда Эмили произнесла это, они как раз проехали мимо бутика с одеждой и крошечного ювелирного магазина. Она громко расхохоталась. – О боже! И все это лишь для Шона и нескольких его гостей, которые будут приезжать пару раз в год? Это ж какое нужно иметь самомнение, чтобы построить себе целый город.

Машина остановилась у кофейни «Аварийный кофий». Билли догадывался, что это место понравится Эмили, ведь она сама хотела бы открыть подобную кофейню.

– Технически город здесь уже стоял, – сказал Билли. – Он просто забрал его, прошелся по нему бульдозером, перестроил большую часть и выкупил весь бизнес, что сулит ему гигантские убытки… Ну да, согласен. Он богатей, который создает себе определенные удобства.

Эмили задержала руку на двери, покачала головой и посмотрела на него.

– Нет, Билли. Богатей, который создает себе определенные удобства, купил бы себе люксовую машину или летал бы только первым классом. Или он вел бы себя как претенциозный засранец, выбирая вино. Здесь что-то другое. Во всем этом есть что-то…

– Пугающее.

Она замешкалась, а затем открыла дверь.

– Что ж, мы на месте, – сказала она.

Он проследовал за ней в «Аварийный кофий». Они оба воспользовались туалетом и заказали латте, а к тому времени, как снова вышли наружу, увидели след самолета в небе: Шон Игл прибывал в Уиски Ран на десять минут раньше.

Глава 18. Души всех почивших во христе

Рут и Роуз не раз пытались сказать матери то, во что Бет не верила или чего не понимала. «Но это не ее вина», – думали девочки. Она была умна и внимательна, но им часто казалось, что самые простые вещи и глубокие истины, которые для них были так же естественны, как дыхание, для матери звучали как что-то нереальное.

Например, их сны.

Девочки не раз пытались объяснить матери, что им снится одно и то же, но Бет не могла понять, что они имеют в виду. Даже когда она очень хотела разобраться, у нее ничего не получалось. Хотя если бы Бет хорошенько все сопоставила, то заметила бы, что ни одна из сестер не спит, пока бодрствует другая. Они заснули одновременно даже тогда, когда Роуз было три года и ей понадобилась небольшая операция, чтобы удалить кисту с плеча. Рут уснула в объятиях отца в тот самый миг, когда Роуз отключилась под воздействием капельницы, вводящей ей лекарство. Или, возможно, Бет стоило обратить внимание на то, что девочки посреди ночи никогда не приходят к ее постели по одной. Когда их детские сны омрачает нечто довольно зловещее, они всегда появляются вместе.

Существовало и множество других странных событий, связанных с их дочерьми, так что неудивительно, что Бет и Ротко ничего не заметили и от них ускользнул тот простой факт, что Рут и Роуз всегда засыпают и просыпаются одновременно. Поэтому когда Роуз и Рут сказали, что видят одинаковые сны, этот комментарий мать в очередной раз пропустила мимо ушей.