Особняк ночных кошмаров

– Нет, – Катька покачала головой. – Это была самая настоящая смерть. Пока я отсутствовала на этом свете, ребята расколдовали волшебный источник и по всей округе забили иссякшие сто лет назад святые ключи. Настало время хороших чудес, и я воскресла. Мне дали второй шанс.

Рассказ девочки произвел на Ларису сильное впечатление – она не могла поверить в невероятную историю, и в то же время страстное желание узнать неведомое все сильнее завладевало ее сознанием.

– Что там, на той стороне? – неожиданно охрипшим голосом спросила женщина. – Ты видела? Знаешь?

– Не знаю, не помню. Сперва все спрашивали меня об этом, а потом перестали. Я думала, что вернулась нормальная жизнь, но ошиблась, – Катька всхлипнула. – Вначале это были кошмарные сны: мертвый черный лес, по которому скользят солнечные зайчики, мумия с кошачьими глазами и все такое прочее. Потом видения стали возникать днем, когда я бодрствую. Только что я рядом, как вас сейчас, видела отвратительное чудовище – высохшую, опутанную скользкой тиной старуху. Она звала меня в бездну.

– Мне кажется, твоим родителям надо найти хорошего психолога. С тобой происходит нечто ужасное и теперь…

– Нет же! – Катька вскочила со скамейки, сверкнула глазами. – Нет! Вы мне не верите! Мне никто не поверит! Только зло, как липкая смола. От него так просто не избавишься. Его клейкие нити тянутся за мной повсюду. Уезжайте с Черного озера, иначе тоже окажетесь в этой смоле! Уезжайте!

Подхватив пакет с остывшим хлебом, расстроенная Катька быстро зашагала по улице. Лариса смотрела ей вслед, и ее сердце сжималось от нехорошего предчувствия.

Кварталы, примыкавшие к фарфоровому заводу, напоминали бесконечные шеренги лагерных бараков. Так, во всяком случае, казалось шагавшим по знойной пропыленной улице Мишке и Александре. Красные кирпичные пятиэтажки, как две капли воды похожие друг на друга, чахлые, с обгоревшей на солнце листвой тополя, вытоптанные дворы и в самом деле производили тягостное впечатление.

– Совсем не похоже на район, где дядя Павел жил раньше. Честно говоря, мне здесь не нравится.

– С некоторых пор мне вообще неприятен этот городишко и все, что с ним связано. Если бы не слова Лоры, я бы сюда никогда не вернулась. – Саша достала из кармана смятую бумажку. – Солнечная улица, дом пять. Название соответствует, но еще лучше бы звучало: Знойная улица или Пыльный проспект. Нам сюда…

Пятиэтажка под номером «пять» не отличалась от соседних домов – была такой же мрачной, неприветливой и явно нуждалась в капитальном ремонте. Сидевшие у подъезда бабки и стойкий, въевшийся в стены запах жареной рыбы окончательно доконали впечатлительную Александру. Зажав нос, она пулей взлетела по лестнице и начала торопливо, настойчиво давить на кнопку звонка. Поднявшийся следом Мишка воспринимал обстановку не столь критически, но тоже был разочарован увиденным. Хотя дом, в котором дядя Павел и его семья жили раньше, оказался логовом чудовища, он производил намного более приятное впечатление, нежели их нынешнее место жительства.

– Сашенька! Миша! Как вы выросли за год! – воскликнула появившаяся на пороге квартиры женщина. – Очень, очень рада вас видеть! Дядя Павел скоро вернется, он вышел за продуктами.

Тетя Ира сильно изменилась за последние месяцы. Она пополнела, в ее пышных волосах стала пробиваться седина, но выражение глаз стало мягче. В нем исчезло мучительное ожидание скорой беды. Поздоровавшись с тетушкой, брат и сестра прошли в гостиную. В квартире почти не было мебели, поскольку все имущество семьи Тимошиных погибло вместе с домом, а зарплата дяди Павла не позволяла обставить новое жилище.

– Вот… – Тетя Ира развела руками. – Так и живем. Спасибо заводу. Павел на нем тридцать лет отработал, а когда случилась беда, они помогли, дали эту квартиру.

– Да, тут неплохо, – без энтузиазма заметила Саша.

– Антон очень переживал, что не сможет повидаться с вами, но нельзя же было отказываться от путевки! – Женщина открыла дверь в соседнюю комнатушку. – Ты, Сашенька, устраивайся в комнате Антона, а тебе, Мишка, придется поспать в гостиной на раскладушке. Согласен?

– Конечно.

Они говорили, обсуждали какие-то проблемы, но тягостное чувство не оставляло никого из этих людей – слишком мрачными и трагическими были объединявшие их воспоминания, слишком сильна боль от безвременной утраты.

– Павел задерживается, но все равно, ребятишки, собирайтесь к столу, скоро будем обедать. А пока – вымойте руки.

Александра первой вошла в ванную комнату. Она открыла кран, намылила руки, но неожиданно отвлеклась, глядя на стекавшую в сливное отверстие воду. Прозрачный поток превращался в маленький водоворот, и этому кружению не было конца. Девочка, как завороженная, смотрела на упругую струю, а потом повернула кран, направив поток воды в ванну…

– Александра! – Мишка постучал по косяку двери. – Ты случайно не уснула? Дядя Павел пришел, все ждут тебя за столом. Шевелись.

Ему не ответили, а из-за двери по-прежнему доносился шум воды. Мишка постучал еще раз, помедлил и решительно толкнул незапертую дверь.

– Саша!