Особняк ночных кошмаров

– Довольно!

Стефания выбежала из комнаты, оставив Странника одного. Он не знал, смог ли убедить в чем-то ведьму, не знал, что ждет его впереди, но хотел надеяться на лучшее. Это было нелегко – гнетущая атмосфера проклятого дома убивала надежду, лишала спокойствия и душевного равновесия.

– Никогда я не отрекусь от моей доброй воли, – негромко повторил Странник, глядя в черный проем распахнутой настежь двери. – Никогда…

– Пора спать, моя девочка. – Стефания подошла к детской кроватке, поправила пуховое одеяло, с умилением посмотрела на лежавшую в кружевной пене малышку.

– Сегодня мне было очень весело, маменька. Тетя Лариса такая добрая, такая хорошая, она придумывает такие интересные игры!

– Эта женщина понравилась тебе, Лизонька? – Ведьма присела на краешек кровати. – Вам было хорошо вместе?

– Очень.

– Скоро твоя маменька превратится в тетю Ларису, мы поднимемся наверх и будем жить среди живых людей.

– А она? – Лизонька наморщила носик, собираясь расхныкаться. – Я хочу играть с настоящей тетей Ларисой!

– Глупышка, я же сказала, что стану этой женщиной.

– Но маменька, мне нужны и вы, и тетя Лариса. Давайте будем жить вместе, гулять, играть, качаться на качелях. Она рассказала мне о больших городах, рассказала о том, в какие игры играют девочки и мальчики. Люди придумали волшебный ящик, назвали его те-ле-ви-зо… телевизором, с его помощью…

– Скоро ты увидишь все это сама, но с тетей Ларисой придется расстаться. Ее душа останется здесь. Думаю, вам больше не следует встречаться.

– Но, маменька…

– Не спорь со мной, Элиза!

Лизонька отвернулась, уткнувшись в пышную подушку, и какое-то время лежала молча. Стефания сидела над ней, машинально перебирая батистовые оборки. Она не ожидала такой реакции дочери и теперь едва сдерживала гнев. Десятки пар кукольных глаз не мигая наблюдали за матерью и дочерью. Нежный золотистый свет потускнел, в темных углах детской промелькнули зловещие тени, лица кукол исказило хищное, жестокое выражение…

– Я люблю тебя, Лизонька, – с усилием преодолевая гнев, проговорила Стефания, и в тот же миг детская обрела привычный вид. – Я очень тебя люблю.

– И я очень, очень люблю вас, маменька! Молю, не убивайте тетю Ларису. Когда кто-то умирает, мне становится все хуже. А однажды я ослушалась вас и посмотрела в волшебное зеркало…

– Забудь об этом.

– Неужели это я? Страшная, гадкая, противная…

– Нет, Лизонька, ты самая красивая девочка на свете. Обещаю, я сделаю тебя счастливой, вопреки всему! А теперь спи, мой ангел.

Ведьма гладила Лизоньку по мягким золотистым волосам, окутывая ее чарами сна. Вскоре девочка уснула, и Стефания неслышно вышла из детской. Едва ведьма покинула комнату, как в маленьком кукольном мире Лизоньки начали происходить чудовищные перемены. Теплый свет померк, уступив место тусклому свечению зеленой плесени, веселенькие обои покрылись черными пятнами, лица кукол потемнели, сморщились, и фарфоровые красавицы превратились в древних старух, оскалились, обнажая острые клыки, плюшевые медвежата… Игрушки зашевелились, протягивая безобразные ручонки к завешенной черной тканью кровати, по стенам потекли струи темной болотной слизи. Потом куклы умерли, превратившись в сухие, опутанные водорослями веточки, детская кроватка осела, упали черные занавеси и стал виден лежавший на ней маленький, высохший скелет ребенка лет восьми…

А Лизонька тем временем продолжала видеть чудесные, полные счастья и радости, цветные сны.

Глава X. Билет в один конец

С утра дядя Павел заявил в милицию об исчезновении Саши. Мишка и Катька долго беседовали со следователем, припоминая подробности своей последней встречи с Александрой, а потом отправились домой к дяде Павлу. Свернув на Солнечную улицу, они с удивлением увидели шагавшего навстречу Фина. Оказалось, что мальчишка жил совсем рядом, всего в паре кварталов от пятиэтажки дяди Павла. Мишка рассказал своему новому знакомому о загадочном исчезновении сестры, они разговорились, и все вместе направились в гости к Мишкиным родственникам. Печальная, не спавшая всю ночь тетя Ира отвела ребят на кухню, собираясь накормить обедом. Расставив на столе тарелки и нарезав хлеб, тетушка вышла в комнату.

– Что я скажу сестре? – вздохнула она, наблюдая сквозь стеклянную дверь за Мишкой и его друзьями. – Год назад здесь погибла ее старшая дочь, а теперь исчез и второй ребенок. Почему ты никогда не слушаешь меня, Павел? Я так не хотела, чтобы Миша и Саша приезжали к нам этим летом, и предчувствие не обмануло меня.

– Ребятишки собирались посетить место гибели своей сестры. Разве можно было отказать им в этом? – Дядя Павел подкрутил усы, отложил в сторону утреннюю газету. Он старался вести себя так, будто ничего не случилось, но на самом деле и его потрясло до глубины души исчезновение племянницы. – Не изводи себя, Ирина. Еще не все потеряно…

– Я должна сообщить о случившемся сестре, но не могу. Как же тяжело отвечать за чужих детей!