Особые условия

- Хороший вы мой! Они проявили больше патриотизма, уехав отсюда. Ведь где-то они будут вкалывать на полную катушку, а у нас... Слов нет. Искореженные трубы из Пролива километрами таскали.

- Ну а сами-то на чем держались, Николай Петрович?

- Хе, самый трудный вопрос... На тушенке в основном.

А Чернухо решил поближе познакомиться со Званцевым. Панюшкина он знал давно, с Хромовым тоже встречался, а вот главный инженер был для него загадкой.

Первые же слова, которыми они обменялись, насторожили Чернухо. Каким-то чужим казался ему Званцев, в изысканных очках, в плотном свитере, спокойный, немногословный и улыбчивый. Чернухо с удивлением обнаружил, что все, сказанное Званцевым в течение дня, нисколько не приоткрыло его. Что это за человек, чем живет, как поступит- ничего этого Чернухо сказать не мог.

Обычно он сразу понимал людей, легко сходился с ними, но при воспоминании о Званцеве перед Чернухо возникал лишь темный силуэт с поблескивающими очками, в которых редко появлялся живой блеск глаз-очки у главного инженера были с легким зеркальным покрытием, и в них, скорее, увидишь свое собственное изображение, нежели глаза Званцева.

Ну что ж, подумал Чернухо, если темнит, значит, это ему нужно. Только вот зачем? Или же он не доверяет людям, или не уверен в себе. А раз так, то, очевидно, у Званцева есть мысли, желания, которые он скрывает, во всяком случае, не желает о них говорить. Отсюда настороженность, боязнь раскрыться. Да, боязнь, сказал себе Чернухо. Потому что раскрыться-значит, заявить о себе, утвердить себя, свой взгляд на вещи. А если человек уклоняется от этого, значит, у него есть основания.

На следующий день Чернухо, застав Званцева в кабинете Панюшкина, не церемонясь, потащил его на улицу.

- Пошли-пошли, - сказал он. - Людей посмотрим, себя покажем... Прогуляемся. Начальство, думаю, возражать не станет, а, Николашка?

- Гуляйте, - беззаботно ответил Панюшкин. - Ежели с пользой для дела, отчего ж не прогуляться... Я бы и сам не прочь компанию вам составить.

- Нет, Николашка, к нам не примазывайся. Дела важные делай, отчеты готовь-Комиссия строга и неподкупна. Пошли, Володя! Ты не против, если я тебя Володей буду называть?

- Как вам угодно.

- Мне угодно так, - кивнул Чернухо.

Выйдя на крыльцо, они остановились, привыкая к яркому слепящему свету. Чернухо даже в шапке едва доставал Званцеву до плеча. Чтобы не унижать гостя, заставляя его задирать голову, Званцев великодушно спустился со ступенек. После этого Чернухо, оставшийся на крыльце, уравнялся с ним ростом.

- Куда пойдем, Кузьма Степаныч? - вежливо спросил он.

- А куда хошь, - Чернухо быстро сбежал с крыльца. - Я гость. Развлекай меня, рассказывай всякие истории!

- Боюсь, вы ошиблись, выбрав меня в провожатые, - Званцев начал догадываться о цели прогулки. - Для историй больше подойдет Ягунов начальник мастерской. У него на несколько комиссий историй хватит.

- Да? - Чернухо вскинул голову и внимательно посмотрел Званцеву в глаза, но кроме острых солнечных бликов ничего не увидел. - Ну и ладно, обойдемся без историй. Я человек простой, перебьюсь.

Они свернули на протоптанную в снегу дорожку, которая вела к Проливу. Чернухо посерьезнел, оживление исчезло с его лица, он сосредоточенно смотрел себе под ноги, будто боялся оступиться.

- Скажи мне, Володя... ты не скучаешь здесь?

- Да вроде некогда... - Званцев опасливо покосился на Чернухо, припомнил предупреждение Панюшкина о том, что этот коротышка единственный, кого стоит бояться.

- Ну, как некогда... Второй месяц ждете у моря погоды-пока Пролив замерзнет. При желании можно найти часок-другой поскучать, а?

- Можно, - согласился Званцев. - При желании.

- Я почему спрашиваю... Парень ты молодой, хочется небось и общества, и разнообразия?

- Хочется.

- А все бросить к чертовой матери не хочется?

- Хочется.

- Что же останавливает?

- Многое останавливает, Кузьма Степаныч.

- Например?

Званцев обернулся на поотставшего Чернухо, подождал его, пропустил вперед.

- Из всех зол выбирают меньшее.

- Значит, для тебя эта стройка-зло?

- Нет, - Званцев покачал головой. - Когда говорят, что из зол выбирают меньшее, то имеют в виду, что из нескольких вариантов принимают лучший. У меня есть основания считать себя счастливым, поскольку я получил лучший вариант-работаю на интересной стройке, занимаю неплохую должность, от меня здесь кое-что зависит. Кроме того, мне повезло работать под началом такого опытного, знающего человека, каким является Паиюшкин, - дипломатично закончил Званцев.

- А каков был худший вариант? - спросил Чернухо.

- Худший мой вариант являет собой Тюляфтпнпредставитель Министерства в вашей Комиссии. Знаете, многим в жизни предоставляется возможность ублажить тщеславие солидным предприятием или учреждением.

Иным другого и не надо. Я знаю случай, когда машинистка нашего Министерства из дурацкой спеси не стала разговаривать с машинисткой из жэка... Вернее, она разговаривала, но давала понять, что стоит гораздо выше.

- Так что Тюляфтин? - напомнил Чернухо.

- Тюляфтин соблазнился громадной стеклянной вывеской с волшебным словом "Министерство".