Особые условия

- Снимать меня нецелесообразно по многим причинам. Новому начальнику потребуется время, чтобы войти в курс дела. Январь кончается. Идет весна. Даже если Пролив замерзнет, лед в рабочем состоянии продержится недолго, через месяц-два сойдет. Ни один серьезный специалист не согласится на мое место. Поэтому я в какой-то степени неуязвим.

- Вы действительно считаете себя неуязвимым?

- Конечно,нет!

- В таком случае, как понимать ваши слова? - Ливнев чувствовал, что теряет контроль над разговором, не все сказанное Панюшкиным понимает с полуслова. Ему нужно было время, чтобы осмыслить услышанное, но этого времени не было-он хотел сохранить им же предложенный темп.

- Я уже ответил на этот вопрос, - усмехнулся Панюшкин. - Вот вы, Ливнев, согласились бы сесть на мое место и взять на себя мою ответственность?

- Это невозможно. Я журналист, а не спец по укладке трубопроводов.

- Речь не о специальности. Я говорю о вашем характере, о вашей личности, о вашем мужестве и честолюбии, о трезвости вашего ума и способности принимать решения, нести ответственность-вот о чем я говорю. Итак, вы сели бы на мое место? Только честно. Быстрее, Ливнев, я ведь не заставлял вас ждать!

- Нет.Я бы отказался.

- Почему? - Панюшкин вынул руки из карманов и хлопнул в ладоши. - Итак? Пресс-конференция продолжается!

- Мне кажется... - медленно проговорил Ливнев, что положение, в котором окажется новый начальник строительства... в чем-то несимпатично. Согласие на эту должность... не сделает ему чести.

- И это вас смутит? Нет, вас в самом деле могут остановить столь смутные и невнятные соображения?

- А почему бы и нет? - обиженно спросил Ливнев. - Не думаете же вы, надеюсь, что понятия чести для меня совершенно несущественны?

- Конечно, я так не думаю, - успокоил его Панюшкин. - Но ваши вопросы были настолько бесцеремонны, будто вы действительно задавали мне их у трапа самолета, на котором я должен вылететь отсюда со всеми потрохами! У вас все?

- Да. Я могу опубликовать ответы?

- Как хотите, - холодно ответил Панюшкин.

- Вопрос под занавес... Вам действительно безразлично, будет ли опубликован наш разговор, или считаете, что это уже не имеет значения?

- И то и другое, - Панюшкин улыбнулся спокойно и как-то отрешенно. И подумал: "К.ак все-таки трудно удержаться от искушения быть искренним... Неужели мне приятны его вопросы? Похоже, да. Они доставляют... Да, сладкую боль-есть, кажется, такое выражение".

- А вы напрасно смеетесь надо мной, - тихо сказал Ливнев. - Ей-богу, напрасно.

- Но уж очень хочется, - опять усмехнулся Панюшкин. - Знаете, ничего не могу с собой поделать, - он глянул на Ливнева ярко-синими в свете морозного дня глазами. Под густыми бровями они напоминали две маленькие льдинки, на которые неожиданно упали солнечные лучи. - Поскольку мы договорились, что это будет интервью у трапа самолета, я не счел себя обязанным воздавать вам почести. У меня для этого нет времени. Да и желания, откровенно говоря, тоже нет.

- Даже так! - Ливнев удивленно вскинул брови.

- Я понимаю ваше положение, может быть, даже лучше, нежели его понимаете вы... Простите мне эту старческую самоуверенность. Ваша позиция не очень сложна...

Защищать меня вы не станете. Как бы я сейчас ни пластался перед вами. Рисковать не захотите. Сроки сорваны, стройка стоит, Тайфун был давно, и ссылаться на него вроде бы даже и неприлично, на Проливе работает Комиссия по установлению допущенных промахов. Вы уверены, что меня неизбежно снимут. Однако здесь у нас с вами есть маленькое, но существенное расхождение. Если вы уже сейчас готовы поставить на мне крест и делаете это не очень церемонясь, то для меня важны некоторые детали. Например, снимут меня завтра, через месяц или через три месяца. Объяснять не буду, догадывайтесь сами.

Скажу только, что именно в этом все мои надежды и прикидки.

Некоторое время они шли молча, и слышен был только скрип снега под ногами да тяжелое дыхание Ливнева.

Ему высказ-али неприятные вещи, но, поскольку оскорбительных слов произнесено не было, он не знал, что ответить.

- Так на чем мы остановились? - спросил Панюшкин. - Да! На том, что вы приехали отнюдь не для того, чтобы спасать меня. Простите мне это сравнение, но ваша роль здесь-это роль стервятника, вы прилетели клевать падаль, то есть меня. Вы заведуете отделом промышленности и уж коли забрались к черту на кулички, поиздержали государственные деньги, то должны привести материал в газету, это ваша работа. Насколько мне известно, заведующие отделами пишут нечасто, тогда тем более они должны публиковать материалы значительные, с общественной, хозяйственной точки зрения. Я прав?

- В общих чертах-да, - уныло ответил Ливнев.