Остаюсь с тобой

Алесич не запускал мотор, ждал, когда уйдет штангист. А тот, заметив, как неуверенно садится за руль Алесич, ждал еще одной возможности посмеяться над ним.

— Ты хоть ездил когда-нибудь? — забеспокоилась Катя.

— Когда-то на полуторке на заводском дворе мусор возил, — ответил Алесич. — Но не беспокойся. Выедем с шиком.

Он завел мотор и так газанул, что машина подпрыгнула, рванувшись с места. Звякнула на заднем сиденье посуда. Катя закрыла глаза руками, сидела, не дышала. Едва выехали со двора, машина так же резко остановилась, как и тронулась с места.

— Приехали, — вздохнул Алесич и улыбнулся Кате. На его лице выступил пот. — Посиди минутку, надо пару слов сказать знакомому милиционеру. — Он вылез из-за руля и зашагал к постовому, который стоял на перекрестке улиц. Разрешите обратиться… Выручай, браток. Жена развелась с мужем, он так обрадовался, что в придачу к жене дал еще и свои «Жигули». А я за рулем ни бум-бум. Может, какого-нибудь водителя попросил бы, пусть подкинет нас с женой в Зуев. Рассчитаюсь, как положено.

Милиционер посмотрел на часы, спросил:

— Можете подождать?.. Отлично. Через полчаса кончаю дежурство и завезу вас. Мне как раз надо в Зуев к матери.

17

— Слушай, Валера, выступишь в моем классе? Перед учениками, их родителями? — сказала Алла Петровна, собираясь в школу. Она вчера засиделась за тетрадями, легла спать поздно, оставив их на столе, и теперь торопливо складывала тетради в портфель.

— Почему я? — заглянул из передней Скачков, держа пальто в руках.

— Если начальник выступит, легче будет договориться с его подчиненными.

— Что ты еще придумала?

— Не я придумала, жизнь.

— И какая же она у вас там, эта жизнь?

— Какой была, такой и осталась. Так же звенят звонки, так же школьники тузят друг друга на переменках. Тетрадей не уменьшилось. Проверяющие как ходили на уроки, так и ходят. Боремся за знания. Учителя начали стонать… Дети не хотят учиться. Говоришь им, говоришь, а они как глухие. Просидит такой десять лет, ничего не делая, какой из него потом работник? Есть и такие, что учат уроки без всякого интереса. А надо, чтобы ученики с нетерпением ждали каждого урока, заглядывали на следующую страницу учебника…

— Слишком многого ты хочешь.

— Может быть. Но без этого учеба утрачивает смысл. Вместо того чтобы вырастить творца, мы растим робота. Как сделать, чтобы всем детям хотелось учиться? Я много думала об этом. Ясно, что надо так строить уроки, чтобы им было интересно. У меня часто бывает чувство, будто передо мной не ученики, а стена. Как сломать эту глухоту? Как растормошить детей? Убеждена, без помощи родителей добиться этого трудно… Созывала родителей, говорила. Посидели, послушали и ушли такими, какими пришли. Я подумала, а если попробовать проводить родительские собрания вместе с учениками? И приглашать на них интересных людей?

— Ты считаешь, я интересный человек?

— Считаю, что ты самый интересный человек.

— О чем же мне говорить?

— Хе! Сколько прожил на свете и не знает, что сказать детям… Расскажешь, как учился, как тебе хотелось учиться. Тебе же хотелось учиться? Вообще какое место в твоей жизни занимает учеба. Посоветуешь ребятам что-то полезное. С высоты своего опыта. Думаю, тебе подсказывать не надо.

— Когда собрание?

— Когда скажешь…

«А что я могу посоветовать детям с высоты своего опыта?» — подумал Скачков, натягивая пальто на плечи.

Сел в машину, сказал водителю ехать в цех подземного ремонта скважин. До него дошли слухи, что в последнее время ремонтники выезжают на работу с задержкой. Будто их подводит транспортный цех. Поручил Котянку разобраться и доложить. Тот сказал, что серьезных нарушений не выявил. Захотелось самому посмотреть, как там налажена работа.