Останови мое падение

Когда прозвенел звонок, он собрал контрольные и направился в учительскую. Сэм уже дошел до четырех ложек растворимого кофе с тремя ложками сахара; обычно он опил его черным, но в это раз добавил в напиток ровно столько молока, чтобы выпить его залпом, не обжигая рта. От коричневой жижи заболели зубы и сжался желудок – но жужжащий где-то позади глаз белый шум стал сильнее, и из невнятного шипения начали отделяться фрагментарные мысли, рикошетом запрыгавшие у него в голове. Каким бы далеким от нормального бодрствования ни было теперешнее состояние, скорость беспорядочной мыслительной деятельности уже сама по себе должна была помешать ему заснуть.

Когда Сэм вышел на парковку, к горлу подступила кислота. Он чувствовал, как пульсирует кровь, но это ощущение напоминало не столько прилив энергии, сколько последствия от удара кувалдой. Ничего не выйдет; даже если ему удастся обезопасить себя от микросна на ближайшие двадцать минут, своим суждениям и рефлексам Сэм сейчас доверял не больше, чем после выпитой бутылки виски.

Он огляделся по сторонам. – Садик?

Садик замер, сгорбившись у открытой двери машины с целой охапкой бумаг.

– Сможешь меня подвезти?

– Конечно.

Сэм подошел ближе, надеясь, что его походка выглядела не настолько шаткой, как ощущал ее он сам. – Спасибо.

– Проблемы с машиной?

– Нет. Я полночи не спал из-за Эммы, так что если сяду за руль…

Садик просто кивнул. – Не вопрос.

– Значит, Эмме нездоровится? – спросил он, когда Сэм сел рядом и застегнул ремень.

– Да. – Сэм замешкался; сын Садика страдал от мышечной дистрофии, что, по-видимому, требовало переосмысления его собственных жизненных трудностей. – Что-то нарушает работу ее циркадных ритмов. Она просыпается посреди ночи и чувствует себя бодрой еще двенадцать часов.

Пока они ехали по парковке, Садик молчал, и Сэм предположил, что тот просто пытается подобрать вежливый ответ на столь тривиальную причину для недовольства. Но когда они свернули на дорогу, он сказал: «Я понимаю, как порой раздражают люди, которые говорят, что у них есть знакомые с точно такими же медицинскими проблемами. В девяноста процентах случаев они совершенно не понимают, о чем говорят».

– Допустим.

Садик широко улыбнулся. – В общем, думай, что хочешь – можешь даже пропустить мои слова мимо ушей. Но точно такие же симптомы проявились у моего зятя.

– Серьезно? И какой диагноз ему поставили?

– О, к врачу он не пойдет. Он настаивает, что это не простая бессонница, но при этом слишком крут, чтобы признать, что может не справиться с проблемой при помощи одной только силы воли. Мою сестру это уже сводит с ума.

– Хмм. – Веки Сэма, подрагивая, опустились вниз, и перед его глазами возник образ хмурого боксера, страдавшего в предутренние часы от нереализованных амбиций и целой вереницы сотрясений мозга. Что могло объединять его с шестилетней девочкой?

– Вот какое дело: я прекрасно понимаю что доктор Гугл нам не друг, но Нур прошерстила интернет, и такие случаи, похоже, встречаются сплошь и рядом.

Сэм заставил себя открыть глаза. – Когда я наводил справки в прошлый раз, то нашел только болтовню о цифровых детоксах и клизмах с валерьянкой.

– Да, не исключено, что это такая же чепуха. Но я попрошу ее прислать тебе ссылку – сможешь сам оценить, что к чему.

Когда Садик его высадил, Сэм как можно тише открыл входную дверь и направился в свободную комнату, где Лора обустроила их совместный домашний офис.

– Как Эмма? – спросил он.

– Когда я забрала ее в обед, – ответила Лора, – она сказала, что совсем не устала и просила разрешить ей остаться. Когда она, наконец, заснула, было уж почти два часа.

– Ну, какой-никакой, а прогресс, да? – Сэм не отслеживал время пробуждения дочери; ее он старался не тревожить примерно до двух часов ночи, и к моменту его прихода Эмма уже успевала проснуться. Но в целом все и правда выглядело так, будто ее цикл ежедневно сдвигался минут на пять вперед.

Настрой Лоры, судя по всему, был далек от оптимизма. – Что с машиной? – спросила она.

– Я не хотел садиться за руль. Сил почти не осталось.

– Ясно. Может, тогда тебе лучше поспать?

– Сейчас моя очередь готовить ужин.

– Не переживай. Я закажу еду на вынос.

Сэму удалось продержаться на ногах ровно столько, чтобы успеть раздеться и забраться под одеяло. Через три часа его разбудил аромат жареного риса. Кофеиновый марафон не помешал заснуть, но в то же время подбросил ему на шестеренки достаточно песка, чтобы Сэм проснулся в полнейшем рассинхроне с собственным телом – с волчьим, как по утрам, аппетитом и продрогшим до костей, будто на часах было три утра, да еще и в придачу с головной болью и сухостью во рту, навеявшими далекие воспоминания о ночах, проведенных на клубных тусовках, когда он, едва волоча ноги, добирался домой к рассвету и спал до полудня.

Когда он зашел на кухню, Лора как раз открывала контейнеры с едой, от которых над столом поднимался ароматный пар. Он напрягся, пытаясь уловить хоть какие-то звуки из комнаты Эммы, но так ничего и не услышал. – Ей нравится китайская еда, – заметил он. – Не представляю, как при этом она умудряется спать.