Останови мое падение

Записи о времени события не ограничивались метаданными социальных сетей. Цифровые хэши сообщения были разосланы полудюжине сервисов, выдающих защищенные временные метки, которые применяли закрытые ключи шифрования как для электронной подписи входящих данных, так и при их датировке – таким образом, удостовериться в том, что сообщение действительно было подписано в заявленный момент времени, мог кто угодно. А на случай, если кто-то решит, что злоумышленникам удалось взломать – или переманить на свою сторону – шесть лидирующих организаций в области кибербезопасности, «Воры времени» внедрили тот же набор хэшей сразу в несколько глобально распределенным блокчейнов, предоставляющих независимые средства проверки подлинности.

Сэм прочитал полный текст дешифрованного сообщения. Несмотря на довольно недвусмысленное описание симптомов грядущей чумы, авторы проявили уклончивость в биохимических аспектах болезни, спрыснув текст достаточным количеством жаргонизмов, чтобы навести читателя на мысль о тесном знакомстве со своей мишенью, не раскрывая при этом каких-либо подробностей о конкретной палке, которую им удалось вставить в колеса циркадных ритмов. Вирус? Токсин? Эти и другие подробности скрывались за громадной стеной из денег.

В отличие от требования о выкупе, тон которого был под стать описаниям лотов из каталога Сотбис, длинная и нудная статья, написанная (предположительно) два года тому назад, представляла собой не что иное, как хвастливую, высокопарную тираду, так и сквозившую самовосхвалением, которого как и раз следовало ожидать от людей, придумавших идеальный, по их мнению способ взять в заложники целую планету и выйти из этого предприятия богаче, чем нация средней руки. Авторы даже попытались неудачно скаламбурить на тему компьютерного вируса WannaCry[101]– учитывая, что два белка, игравших ключевую роль в работе циркадных ритмов, представляли собой криптохромы[102]CRY1 и CRY2 – и все это на фоне злорадства о собственном достижении, затмившем предшественников своим непомерным величием. Сэм не смог удержаться от гнева, который в итоге заставил его поверить прочитанному, несмотря на то, что, будь это всего лишь аферой, составить документ в духе жгучего манифеста банды социопатов было куда проще, нежели сфальсифицировать все остальные данные.

Реакция политических лидеров пока что отличалась сдержанностью; все, так или иначе сделавшие заявление, осуждали попытку вымогательства, однако любую связь с синдромом описывали лишь в гипотетических терминах, подчеркивая, что слова «Воров времени» все еще остаются предметом расследования со стороны правоохранительным структур.

Сэм, однако же, надеялся, что в реальности, скрывавшей за этим непримечательным фасадом, кому-нибудь все-таки удалось обнаружить логово преступников и направить туда отряд коммандос с приказом освободить лекарство предельно жесткими методами. Болезнь уже унесла не меньше полумиллиона жизней – и это не считая ущерба, причиненного мировой экономике. Его семье повезло; когда связывающие с миром шестерни потеряли сцепление, им удалось приспособиться, не скатившись до уровня нищеты. Однако все несчастные случаи на дорогах, в небе и море, все смертельные происшествия на стройплощадках и заводах ничем не отличались от работы снайпера, а медленная агония, которую испытывали люди, видя, как их близких насильно разбрасывает по разным фазам, по жесткости не уступала вынужденному изгнанию. Он был бы рад увидеть, как ответственных за это ублюдков превратили в кровавое месиво на стенах их же лаборатории.

Он закрыл браузер и постарался успокоиться. Его ждали дела, а все фантазии в духе «Цели номер один»[103] как и любые преследования террористов, оставались всего лишь гипотезой. Он верил, что болезнь была делом рук преступников, но само по себе это еще не означало, что у них действительно было лекарство – не говоря уже о том, что кто-либо на планете захочет выплатить им требуемую сумму.

Глава 6

Поскольку ни один из учеников Сэма так и не смог сосредоточиться на подготовленном им уроке, он решил извлечь из ситуации максимум пользы.

– Хэш-функция принимает на вход некоторые данные – скажем, текстовую строку, – и выдает одно-единственное число, которое занимает гораздо меньше памяти, чем исходное сообщение. – Он изобразил большой прямоугольник с завитушками и соединил его стрелкой с небольшим блоком, внутри которого располагалось несколько цифр. – Но такое соответствие не может быть взаимно однозначным, ведь один и тот же хэш-код имеют миллиарды разных сообщений. Почему же тогда это не имеет значения? Если сегодня кто-нибудь покажет вам сообщение с хэш-кодом X и предоставит доказательство, что некто, кому вы доверяете, видел то же самое число X два года назад, почему этого должно убедить вас в том, что автором сообщения на тот момент был именно его предъявитель?