Останови моё безумие

Я не умерла тогда, не умерла и через год, пошла в школу, попала в больницу, меня перевели на домашнее обучение, а потом я заперла себя в свои картины, переставая ждать смерть на свой следующий день рожденья. Я не умерла даже в четырнадцать, и в  восемнадцать смерть не пришла за мной, а всё потому, что моё слабое сердечко оказалось очень сильным и настойчивым и не хотело прекращать биться за эту жизнь, упрямо чередуя черепаший ход с неумолимой секундной стрелкой на часах. Я упрямо живу, будто назло кому-то, или себе в отместку за нелепую мечту в семь лет – умереть, чтобы начать жить…

Подозрительно тихий стук в дверь известил меня о приходе сестры, брат по своему разумению ещё ни разу не стучался в дверь моей комнаты, нагло прохаживаясь без особого разрешения. Лизка вошла после моего короткого «Проходи», и замялась у косяка, ещё что-то надумывая.

- Можно? - наконец, несмело заговаривает сестра, что откровенно не было ей присуще.

- Ты уже вошла, - логично констатировала я. Лизка осторожно приблизилась и села на кровати, я тоже привстала, чтобы оказаться в полулежачем положении.

- У тебя снова был приступ? – самый глупый вопрос, который я ожидала услышать от Лизки и наиболее очевидный.

- Так получилось, - будто моя болезнь это что-то контролируемое, ответила я, пожимая плечами. Нет, я не злилась на Лизку, за её жалость ко мне – привыкла, но и благодарности за её участие тоже не было, сколько себя помню, столько я и больна и всё это время за меня переживают мои родные, это превратилось в неотъемлемую часть их любви ко мне. Безусловно, мне была неприятна их жалость, но они самые близкие мне люди, и я прощала им их извращённое ко мне сочувствие, смирилась.

- Влад попросил меня не говорить пока родителям, - мои брови медленно, но верно прокладывали себе путь к кромке лба, - сказал, что сам им позвонит завтра, после твоего обследования. Всё-таки не нужно было тебя слушать и пропускать очередной стационар, - высказалась Лизка.

- Мне правда было лучше, - начала оправдываться я, вспоминая, как отговорила всю свою семью везти меня в больницу, убеждая их, что можно пропустить это полугодие по причине отсутствия приступов долгое время. Просто меня не привлекала мысль лежать под капельницей летом, и наслаждаться запахом хлорки и смешанного аромата лекарственных средств, хотя бы раз мне хотелось почувствовать себя нормальной.

- Видимо не очень, раз пришлось вызывать скорую, таблетки не помогли? – проницательно подметила Лизка, временами на мою сестру волнами накатывала  серьёзность.

- Не помогли, - не стала отпираться я. Лизка по давно установившейся привычке, после моего поражения в словесном бою с ней, задушила меня в своих объятиях.

- Всё будет хорошо, - решила попутно успокаивать она меня, и так совершенно успокоенную, чего волноваться, лучше уже не будет, а к худшему я давно готова. Наконец после пары поглаживаний по моим не отросшим волосам, Лизка прекратила мою персональную  пытку и отпустила меня.

- Я в порядке, Лиз, - моя очередь успокоить сестру, и уверить её в том, что я не переживаю. – Правда.

- Я буду на работе, но ты обязательно позвони мне, как только будут известны результаты, договорились?

- Конечно, Влад сообщит тебе сразу после того как мы позвоним родителям. – Лизка одобрительно покивала головой и встала с кровати.

- Отдыхай и постарайся поскорее уснуть, - напутствовала она, перед тем как оставить меня в одиночестве.

Я откинулась на подушки, намереваясь последовать совету сестры, но точно знала, что не смогу заснуть, не приняв душ, иначе буду чувствовать себя грязной и странно пахнущей. С немалыми усилиями мне удалось всё-таки подняться и удержаться на ногах, от чрезмерно длительного лежания, тело было настолько расслабленным, что мои ватные конечности отказывались держать меня устойчиво в равновесии, но я добрела на них до ванной и раздевшись, встала под успокаивающие мои оголённые нервы струйки тёплой воды. В последнее время я перестала следить за отчётом часов, поэтому отстранившись от мыслительного процесса, с закрытыми глазами получала удовольствие от стекающих по моим волосам и лицу стройных капель воды. Даже мой гель для тела с навязчивым ароматом апельсинов не отрезвлял мою голову, затуманенную к тому же полученной порцией лекарств. Секунды, минуты утекают вместе со струйками воды меж моих пальцев, также как и эту живительную влагу, ускользающую от меня с явным превосходством, я не могу удержать и время, покидающее меня с большой охотой. Я не могла сказать себе, почему так бессовестно предаюсь печальным мыслям, но мне так надоело бесконечное однообразие собственного существования, именно существования, потому что я не ощущала в себе настоящей, полноценной жизни, что не то, что не верила в свет в конце тоннеля, я уже просто не хотела чтобы он там был. Да, я превратилась в жестокую мазохистку, просто привыкла.