Остановившиеся часы

— Кое-что есть… — пакет в моей руке не давал мне права солгать. — Полтинник могу дать?

— Пойдет… — радостно засуетился Пальшин. — Через неделю — железно… — повторял он до тех пор, пока пятьдесят рублей не скрылись в кармане его старенькой куртки-аляски.

Мы попрощались, и я пошел к подъезду. Поднимаясь по ступенькам к себе, я думал о том, что денежная проблема вскоре заставит меня бежать на ту же шабашку вместе с Пальшиным.

4

Я смотрел в зеркало, но не видел собственного лица… Все расплывалось, как в лондонском тумане, я протягивал руку, но зеркало как будто отдалялось от меня… дальше, дальше… я услышал глухой стук над своей головой, поднял глаза и заметил маленького паука, бегающего по отвесной стене вверх-вниз, непонятный стук продолжал волновать меня, паук не мог быть причиной этого стука… я продолжал оглядываться, чистая поверхность зеркала привлекала меня… внезапно я заметил, как зеркало треснуло, сеть тонких трещинок затейливым рисунком расползалась до краев зеркальной глади… оттуда, изнутри, что-то вырвалось, как из плена… уродливая голова, маленькие ножки и ручки, огромные глаза — гномик высунул язык, подражая ребенку, смотрел на меня, словно именно я был пришелец из другого мира… потом он что-то пробормотал, его язык постоянно вываливался наружу, как у пресмыкающегося, в его бормотании, похожем на молитву, я уловил намек на давнее обстоятельство моей жизни, любовь к игре древних майя, они играли в мяч так же, как и мы, но разница была в том, что проигравшие майя приносились в жертву… Гном исчез, зеркало превратилось в бесконечную стену, закрывающую меня от солнца…

Я проснулся, отгоняя от себя тяжелое ощущение сна, солнечные лучи проникали в мою комнату снаружи, и я почувствовал легкое прикосновение жизни, отдохнувшее тело приятно застыло под одеялом. Я поднялся, сделал несколько привычных гимнастических упражнений и отправился в душ.

Вскоре я уже сидел на кухне, пил кофе и задумчиво чертил на листке бумаги, лежащем передо мной, зигзагообразные линии, помечая уголки буквами… Костино лицо постоянно находилось у меня перед глазами, я как будто смотрел сквозь него и настойчиво искал мотив, мотив, объясняющий все… Совершенно четко я представлял себе, что здесь не может быть и речи о случайности. Любовник Лены, которого так явно хотела отгородить Жанна, оставался в этой схеме, может быть, как раз в силу своей очевидности. Я уже понял, что это эмоциональный, не очень-то уравновешенный человек, привыкший в жизни больше подчиняться внезапным порывам, в ущерб голосу разума. Но зацикливаться на нем не стоило. Фигурка настоящего убийцы, находящаяся как бы в центре схемы, пока не имела конкретного лица, только условное обозначение и тысячи возможностей ускользнуть от дилетанта-сыщика. Я вглядывался в эту фигурку, пытаясь распознать ее прошлое и угадать ее будущее. Иногда мне начинало казаться, что все гораздо проще, приземленней и напрасно я ищу некий загадочный мотив, этот мотив мог находиться перед глазами, если перефразировать того же Башилова — не следует создавать миф убийства. И еще мне подумалось: многое можно понять, если взглянуть на это глазами убийцы. Вся проблема была в том, что я не знал, как это сделать.

Звонок в дверь прервал мои размышления. Кто это мог быть? Я допил остаток кофе в чашке и вышел открыть. К моему удивлению, гостем оказался капитан Башилов.

«Легок на помине»… — подумал я, пропуская его в квартиру.

— Не помешал? — спросил он, заглядывая за мое плечо, точно надеялся застать здесь кого-то еще.

— Нет. Все нормально, — ответил я, быстро прокручивая в голове возможный круг его вопросов. Прошло слишком мало времени с момента нашей первой встречи, и я решил, что у него есть новости.

— Чай? Кофе? — предложил я.

— Нет, спасибо.

— Тогда проходите в комнату.

Башилов сел в кресло, оглядывая обстановку. Он был в том же костюме, что и в парке. Цепкий взгляд профессионала подобно рентгену высвечивал предметы моей квартиры. Я украдкой наблюдал за ним, пытаясь предугадать его первый вопрос.

— Нашли что-нибудь? — не сдержался я.

— Не очень много, — медленно проговорил капитан. — Я вижу, у вас компьютер?

— Да… но он не работает.

— А что так?

— Процессор полетел. А все это денег стоит…

— Да, — согласился Башилов. — Вы ведь сейчас не работаете?

Я совершенно точно знал, что он навел обо мне справки: что, где, как, почему? И среди трех-четырех его вопросов один будет обязательно провокационным. Ловить на мелочах и несоответствиях — это искусство.

— Не работаю. Фирма, в которой я последнее время получал зарплату, рассыпалась, как трухлявый пень. Мне, как и другим, не заплатили за два месяца. Ждем-с…

— Ну а ваш друг? — не стал вдаваться в подробности моей профессиональной деятельности капитан. — Он, как я понял, хорошо разбирался в компьютерах?

— Это верно, — подтвердил я, пытаясь определить, куда он клонит. — Это был его хлеб. Думаю, даже Гейтс мог бы принять его к себе на работу.