Остановки в пути. Вокруг света с Николаем Непомнящим. Книга вторая

Вот это-то экзотическое блюдо и хотелось мне давно отведать. Но сразу же я хочу извиниться перед эрудированным читателем за употребление названия «ласточкины гнезда», которое привилось в литературе по невежеству как охотников за этими «гнездами», так и участников экспедиций, в коих не было орнитологов. Ласточки здесь совершенно ни при чем, так как вьют или, скорее, строят эти гнезда стрижи, или, еще точнее, каменные стрижи. Именно они гнездятся в пещерах, где удивительно ловко лазают по стенам, цепляясь за них своими цепкими когтями, похожими на веерообразные грабли.

Я сам столкнулся с «поселением» двух видов стрижей, которые по научному называются серая и большая салангана, хотя они, на мой взгляд, что тот, что другой – небольшие птички буроватого цвета. Произошло это для меня неожиданно, когда я оказался на острове Пукет в Андаманском море. И вот, отправляясь как-то утром на самый длинный в мире пляж из чистейшего песка Бенг-Тао-бей на бесплатном автобусе с открытым верхом, я познакомился и разговорился с приветливым юношей, оказавшимся сыном… охотника за «ласточкиными гнездами», и рассказал о своей мечте.

– Отец, к сожалению, даже не выходит ловить рыбу в море, а раньше он уже в марте, когда начинался сезон, отправлялся на баркасе на маленький островок, где гнездились саланганы, – ответил Пхра Ахаан, фамилия которого с тайского переводилась как «учитель». Он на минуту задумался, забавно собрав морщинки на лбу, и, всплеснув ручками, воскликнул:

– Выход есть. – Теперь к островам ходят катера. Завтра пораньше с утра и отправимся… – Парень обрадовался: появилась не такая уж частая возможность заработать несколько лишних сотен бат.

На пристани выяснилось, что сначала катер заходит на Пи-Пи-Дон (большой остров), а затем уже на Пи-Пи-Лей, где и находится пещера Пиратов.

Я с некоторым волнением взошел по трапу на катамаран «Кинг». Заработали сразу три японских движка, и катамаран мягко отошел от причала.

Впереди расстилалось безмятежное голубое море. Даже невооруженным глазом было видно, как в глубине резвятся рыбы.

Пока мы плывем, Пхра объясняет мне, что задолго до сезона охоты в Бангкоке происходит сдача в аренду островков, где гнездятся саланганы.

– Отец говорил мне, что там, кроме скал, в которых потоки воды вымыли пещеры, а ветры довершили их разрушительную работу, да редких деревьев, ничего нет.

Охотники каждый сезон строят хижины под крышами из пальмовых листьев, но муссонные дожди смывают их со скалистых берегов в море. – Пхра замолкает, видимо некстати вспомнив о недавнем цунами, смывшем многие постройки и погубившем здесь тысячи людей.

За ласточкиными гнездами

Пхра оказался прав. Действительно, на большом острове, который еще называют Братом, кроме нескольких деревень, окруженных полями, да кемпинга для туристов, ничего нет. В этом мы убедились воочию. Но сведения о малом Пи-Пи, «сестре» большого, несколько нас озадачили.

Пещеру, куда мы стремились, гид почему-то назвал пещерой Викингов.

– Откуда здесь викинги? – удивился Пхра. – Возможно, гид разжигает любопытство туристов, заманивая туда побольше публики, которая и так много платит за билет.

Когда же наш катер подвалил к хлипкому причалу у скалистого берега малого Пи-Пи, волнение мое достигло предела: вот оно, обиталище саланган, угодья охотников за «ласточкиными гнездами»! Но гид, обходя бамбуковые шесты (об их назначении я расскажу чуть позже), ввел всех в пещеру и стал что-то показывать внизу скалы. Я вгляделся и увидел три силуэта кораблей с парусной оснасткой, слегка выступающих на темной поверхности стены.

Из лекции, прослушанной на берегу кораллового острова:

Жемчужины вообще встречаются в ничтожно малом проценте раковин. Очень редко образуется несколько жемчужин в одном моллюске; известны случаи нахождения 67 и 150 жемчужин в одной особи. Жемчужины состоят обычно из чередующихся слоев перламутра и конхиолина, т. е. всех слоев раковины, выделяемых мантийным эпителием внутрь мешочка.