Останься со мной (СИ)

Иван дунул на Кощееву дочь, и взгляд ее поплыл, зажегся огнем обожания. Тем самым, диким, необузданным, иссушающим. Мигом пересохли губы алые, налилось истомой тело. Конюший тем временем достал из сундука Кощев кинжал и всадил его первому гостью в грудь.

Василису замутило. Сейчас она четко отделяла свои чувства от чужих, и то, что происходило с разумом и телом ее первопредка, было ужасно. Ломались ментальные щиты, металась внутри оборванная сила. Кровь разносила возбуждение по венам. Трещали кости. Руки, ноги свело судорогой. А мозг уже пылал в любовной агонии. Василиса видела – вот он предатель, убийца, и при этом льнула к нему, словно обезумевшая от весеннего гона кошка. Нахлынула паника. Что если она застряла здесь? Что если вот так и будет всегда? Безумное жаждущее тело, и в нем душа словно в темнице.

«Не хочу!» — мысленный крик всколыхнул Навь.

Макошь удивленно вскинула брови и щелкнула пальцами. Василису вышибло из чужого тела, притянуло полупрозрачным мороком к богине. Та довольно хмыкнула и откинула бисерные нити с налобника.

— О, петляет пряжа! Давно не виделись, девочка моя. Стой подле меня, не чуди. Это уже свершилось. Прошлое неизменно.

— А будущее?

— Не поверишь, определяется прямо сейчас.

Иван тем временем игрался с кинжалом. Подбрасывал его, ловил, взвешивал в руке, примериваясь.

— И впрямь Игла. Тонкая, острая. Смертоносная. Скольких магов ты убил этим оружием а, Кощъ? Скольких детей сиротами сделал? Скольких жен вдовами? А этого, гляди, пригрел, змееныша. Эй, Змей пернатый, где твой огонь? Затушил я его брагой пенной. Э-ка какой я молодец! Богатырь, змееборец! На одном пиру всех врагов Гардарики извел. Кого мне, душенька моя, заколоть первого? Жениха твоего или папеньку? – Он поцокал языком. — Да, не повезло тебе с семьей. А может, ты сама хочешь? Нет. Ведь это я здесь герой, а ты моя царевна. Царевны в сказках молчат и принимают дураков за царей. Пожалуй, начну с твоего жениха. Ведь это он нашел кинжал, пусть на своей пернатой шкуре его и опробует.

Иван обошел стол, встал сзади, отвесил шутовской поклон Макоши и вонзил кинжал в спину Горыни.

Пока древняя Василиса осоловело улыбалась, ее дальний потомок не выдержала, закричала, зарыдала и, забыв наказ Пряхи, бросилась вперед.

— А ну стой! Не умеешь спокойно смотреть, марш жениха искать! – Макошь хлопнула в ладоши, и дух боярыни Сабуровой развеялся, как утренний туман.

Тем не менее древнее видение не исчезло, являя богине давно минувшее действо. Двуликая подперла подбородок кулаком и принялась наблюдать. Появление в Нави девчонки из рода Премудрых, своеволие первопредка, показавшего ей эту историю. Все указывало на новый виток. А потому следует вернуться к началу и проверить, все ли готово для конца этой истории.

Действительно, у свадебных столов разворачивалась давно канувшая в Смородину трагедия. Кощей скинул с себя оцепенение, одним ударом сбил Ивана с ног. Хотел и вовсе дух выбить, да вспомнил о дочери, взревел страшно и отбросил не глядючи. Склонился над другом и вытащил из тела его проклятый кинжал. Зажал руками рану. Но поздно: горячая алая кровь, шипя, падала на землю. А вместе с ней уходила в землю и душа Горыни. Кощь прошептал заговор. В первый раз за тысячу лет с уст его слетало не проклятие, а исцеление. И такая сила, такая мощь была в нем, что раненная Иглой душа перестала таять.

— Ты ее не удержишь. – Макошь уже была рядом. – Ты сам у меня выпросил оружие, убивающее магов насовсем, лишающее права перерождения, выпивающее их душу. Именно этот кинжал дарит тебе бессмертие. Верни его обратно в рану, напитай кровью мага.

— Я ведь почти отдал его тебе! – На висках Коща заискрился пот. – Мне не нужна больше вечность. Почему ты допустила подобное? Чем виноваты эти двое? Я любил Горыню как сына... Ты же убила их. Одного — на глазах у другого. И обоих — на моих. Любовные заговоры не снимаются даже богами. Но у Василисы хотя бы есть шанс переродиться, а вот у Горыни нет!

— Не я. Такова суть любого действия – оно рождает противодействие. Такова же суть любого оружия. Рано или поздно оно обращается против своего хозяина. Ты раскрыл сотню заговоров, казнил тысячу предателей, но даже один маленький камушек, попавший в сапог, способен оборвать путь. Поэтому Иван победил. Теперь твой ход. Отомсти. У тебя теперь есть на это силы. Отпусти руки, Север, дай кинжалу впитать душу. Ты не сможешь так стоять вечно, ты не железный.

Кривая ухмылка рассекла лицо Коща. Он отнял одну руку, дотянулся до Иглы. Поймал внимательный взгляд Макоши и покачал головой. Не глядя, резанул предплечье другой руки так, чтоб кровь текла в открытую рану Горыни. Отбросил кинжал, прикрыл глаза и неспешно заговорил: