Останься только навсегда

Мужа Шайди нашли мёртвым в лесу, недалеко от его дома, в котором они держали Шай в рабстве. Когда Маршал сказал, что всех свидетелей убирают, то я задумался о том, что Валентайна просто уже нет в живых. Благодаря Скруджу, мы нашли несколько неопознанных трупов, подходящих под описание и возраст этого ублюдка, и я поехал в Вашингтон, чтобы просмотреть данные, к которым у нас не было доступа. Мне пришлось сложно, меня чуть не поймали, но я убедился, что он мёртв и уже довольно давно. Скорее всего, сразу же, как вернулся, его убрали и закопали в земле. Но дождь размыл её, и черви проели труп, и всё равно на фотографиях судмедэкспертов был именно Валентайн, которого нашла группа ребят-туристов. Помимо этого, вокруг дома Валентайна обнаружили ещё несколько скелетов и по ним не смогли опознать людей. К тому же Скруджу удалось найти тех, кто работал в наркологической клинике. Точнее, его хорошие знакомые в Вашингтоне посетили их семьи и попросили фотографии людей, которые теперь носили украденные настоящие имена. Конечно, подобранные актёры, по словам адвоката, были очень похожими на своих прототипов, но это были не они. С каждым днём у нас становится всё больше и больше фактов для того, чтобы нам одобрили апелляцию. И моя благодарность к Маршалу, так вовремя появившемуся в моей жизни, крепнет с каждым днём. Добро всё же возвращается. Это странно, но со мной это случилось. Я снова начинаю верить в хорошее и в то, что скоро мне вернут мой поцелуй.

— Нам отказали, — огорошивает адвокат, и я зло ударяю по столу.

— Почему? У нас же всё готово. Куча нестыковок их не подтолкнула к тому, что они совершили огромную ошибку и должны возобновить расследование? — возмущается Мертон, а я опускаюсь на стул.

— Потому что там уже поработал Вестер. Это его территория, и он не позволяет нам вытащить оттуда Шай, ведь до него дошла новость о смерти Маршала. Он нацелился на меня. Затем его жертвой станете вы, — отвечаю я.

— Они сказали, что свидетелей у нас мало. Очень мало. Мертон. Элеонор. Те, чьи родители погибли, отказались от появления в зале суда и отрицают свои же слова. Они запуганы. По нашим следам идут, и нам нужен тот, кто может дать чёткие показания. Лучше бы это была Шайди, но её не допустят до суда.

Кто-то… кто-то, кто очень хорошо знает эту семью изнутри. Кто-то, кто разрушил мою жизнь и не только мою. Кто-то, похожий на наглую суку, которая подставила нас. Этот кто-то Скай.

Подскакиваю с места и вылетаю из кабинета.

Моей панацеей теперь стала она. Скайлер Лоусон-Кей. И я знаю, как привлечь её внимание.

— Пенни, срочно нужно найти телевизионный канал, который пригласит меня к себе на интервью, — говорю я в трубку.

— Ден, тебя уже практически забыли. Никто…

— Я заплачу. Сколько угодно денег отдам. Найди тот канал, который транслируется в Вашингтоне. Найди его и ещё на радио. Я хочу дать интервью. Немедленно, — решительно заявляю.

Деньги многое решают. И я отдам последние из своих запасов, чтобы добраться до Скайлер. Если она любила Шай, то поможет мне. Я не позволю, чтобы они выиграли. Не со мной. Не в этой жизни. И я умею убеждать людей. Я сам поеду в Вашингтон и расскажу тем, кто боится за свою судьбу, чем грозит им другая сторона. Я буду обивать пороги и дальше, но месть свершится.

Глава 55 Шайди

Шесть месяцев спустя заключения…

Тюрьма — это то же самое рабство. И здесь тоже не важно виновен ты или нет. Тебя осудили. Поставили перед фактом. Не спросили ни о чём и уж точно не собираются верить. Тюрьма по сравнению с рабством довольно щадящее место. Хотя здесь тоже есть насилие. Есть та же жестокость. Но не от мужчин, а от женщин. Самые чудовищные преступления совершают именно женщины. Они опаснее мужчин в сотни раз. Они отвратительнее их. Вроде бы та же стая моли вокруг, но горят здесь чаще.

Рядом со мной, справа, появляется тень, как и с другого бока, как и спереди, и я опускаю пластиковую вилку на одноразовую тарелку. Опять. Каждый день одно и то же. Каждый проклятый день приходится выживать и защищаться. Порой это надоедает. А порой хочется выплеснуть куда-то свою боль, скопившуюся внутри.

Со стола, под общий смех, летит мой поднос на пол от удара по нему. Равнодушно поднимаю голову и встречаюсь с полным ненависти взглядом.

— Слушай, если сейчас ты скажешь гадость, которую я проигнорирую, а твои грязные шавки начнут раздражать и так мою неустойчивую психику, то отвечу, и мы все пойдём в карцер на пару суток. Зачем тебе это нужно? Я тебя не трогаю, так и ты отвали от меня, — спокойно произношу. Да, я знаю, что реакция на подобное всегда одинакова. Желание показать своё превосходство, доказать окружающим, что власть в её руках и тому подобное.