Останься в Вейзене

Маска вдруг показалась мне совершенно ненужной. Я развязала узел и спрятала её, съежившуюся, в карман жакета. Вот он и нашёл предназначение, кроме как просто висеть на плечах — так и не успело похолодать настолько, чтобы мне захотелось в него закутаться.

— Спасибо, Вилсон. — Вот мы и оказались лицом к лицу, открытые друг перед другом. — И за яблоко, и за этот вечер.

— Спасибо Вею! — улыбнулся Вилсон. — Если бы он не построил этот город, мы бы в нём не встретились.

— Да уж, — фыркнула я. — Это точно.

Тогда и Феранту стоит поблагодарить и её стремление расширить преподавательский коллектив. И маму Вилсона, которая пробудила в нём актёрский талант. И много кого ещё. Каждый человек, встреченный нами хотя бы даже на краткий миг, вносит вклад в траекторию нашего пути.

Я продолжила наслаждаться яблоком, а Вилсон между делом заметил:

— А у нас все расписание перекроили ради ваших пар. Сказали, с нами будет работать профессионал своего дела, рассказывать нам то, что никто никогда не слышал и вряд ли услышит. Мы шли на первую лекцию, затаив дыхание… а там были вы.

— И как? — полюбопытствовала я. — Не очень-то и профессионал?

— Профессионал, — не согласился со мной Вилсон. — Такого… мы и вправду не слышали раньше. Заставляет, скажем так, голову работать… Просто что… мы, наверное, другого ожидали. Такого, знаете, мага со столетним опытом. Но мы не разочарованы, — спешно добавил он. — Просто пока не знаем, что будет дальше, и это немного пугает.

Всего лишь двух реплик Вилсона мне хватило, чтобы покончить с яблоком. Продуктивно провела время.

— Мне и самой хотелось бы знать, что будет дальше, — призналась я. — Поскольку я, как и вы, ничего подобного не планировала… Но вот и я, и вы здесь, так что деваться нам некуда. В любом случае, работа ведётся. Так что, думаю, впереди у нас и в самом деле открытия.

— Тогда мы с нетерпением ждём, — сказал Вилсон. И добавил чуть тише: — Я уж точно жду.

А вот и они, омнибусы. Аналоги наших городских маршруток: стоят и ждут, когда полностью наполнятся пассажирами, и только потом едут. Спрятались за домом, как будто совершили что-то нехорошее и теперь боятся показываться на глаза.

Напоследок я повернулась к Вилсону, но вместо прощания с его губ слетело признание:

— Все-таки сложно вас воспринимать, как преподавателя.

— А как легко?

— В целом, — он вздохнул, — легко. Но как преподавателя — сложно. И объяснить тоже сложно.

В его лазурных глазах мелькнуло нечто чужеродное — будто звезда на полуденном небе. Хочу ли я разгадать его загадку? Хочу ли знать, что прячется на дне этих глаз?

— До встречи, Вилсон, — я нашла в себе смелость прервать его душевные метания.

— До встречи, — эхом отозвался он. И чуть погодя шепнул: — Варвара.

Зато спала я, как убитая. Даже не стала заглядывать к Ирмалинде, чтобы поделиться впечатлениями и вернуть платье. Уснула, едва голова коснулась подушки, хотя вернулась, в общем-то, не так уж поздно.

А следующим утром проснулась радостная и даже какая-то легкая, будто вдруг освободилась от чего-то тягостного…

Ирмалинда сама встретила меня — в дверях, едва я успела покинуть комнату, ещё не умывшаяся и не собранная. Посмотрела внимательным взглядом и поделилась:

— Варвара, вы, главное, не пугайтесь. Я слышала, вы вернулись раньше — вас напасть обошла. Но вчера, около полуночи, на маскарадной площади произошёл взрыв.

Глава 4 Урок колдовства

Мои нынешние коллеги мало чем отличаются от предыдущих, поскольку и тем, и этим свойственна одна и та же черта: вцепиться за новость и не отпускать её, пока на языке не появятся мозоли от бесконечного повторения одних и те же слов.

Так, за один лишь завтрак я успела услышать несколько фактов и множество домыслов. Что известно наверняка, так это что взрыв организовали с помощью магии, а не пороха, и что пострадавших нет — в непосредственной близости от взрыва никто не находился, поэтому присутствующие отделались испугом. Цель этого взрыва, а также заказчик и исполнитель оставались неясными. Много о чем шептались. Я зацепилась за знакомое направление — «север», но в чем причина такой ненависти между этим севером и Вейзеном, так и не смогла выяснить.

До моей лекции оставалось чуть меньше часа, и, чтобы не терять время даром, я решила сходить до лаборатории. От тревоги очень удобно прятаться в работе. По дороге обнаружила — преобразились коридоры Вейзенской академии. А именно: появились новые экспонаты. Высокие и мускулистые мужчины с суровым выражением лица, замершие в чётко выверенном положении, так что не сразу и поймёшь, живые они или вырезаны из камня.

И ещё по пути мне встретилась сама заведующая академии — Феранта. Давно мы не пересекались. А тут застыли друг напротив друга в непосредственной близости от одной из этих мужественных скульптур.

— Здравствуйте…

На ней был удивительный темно-красный костюм: широкие брюки и жилет поверх бежевой рубашки. На нём было всего лишь три пуговицы в районе груди, зато передние углы удлинялись практически до колен, острые, как копья. При ходьбе вся эта красота колыхалась — и так и норовила обжечь.