Остаточная деформация (СИ)

Берту, сказать по правде, было наплевать на нестыковки. Они ехали тем же порядком, что и вчера, но всё было другим. Небо хмурилось, обещая дождик, зато к его спине прижималось ослепительное солнце — и освещало, и согревало, и убеждало, что всё будет хорошо. Время от времени он пугался, что эта ночь ему приснилась, и отпускал повод Воронка, чтобы сжать руку Айрин. Только ощутив ответное пожатие и отчётливое, не лишённое ехидства хихиканье за спиной, успокаивался. Всё было, есть и никуда не денется. Даже острозубый страх за исход двадцать шестой Последней Даниила стал глуше. «Неостывшие» йорны уязвимы, и инструктор наверняка сумеет этим воспользоваться. А даже если бы Берт активировал второй этап возвращения в облик гела немедленно, то всё равно толку не было бы никакого. Во-первых, трансформация заняла бы изрядно времени, а во-вторых, даже в лучшей своей форме Берт не нанёс бы паре йорнов ощутимого вреда.

— Жаль, конечно, — вздохнул он, — что этот фокус не сработает с Граалем. В прошлый раз рядом с ним Стёпино изделие чуть дотла не сгорело…

— Это когда оно включено было, — перебила Айрин. — А когда контакты поплавились, разомкнуло, значит, и ничего, дальше не горело.

В её словах был резон, но Берт никак не мог свести воедино обрывки информации и прийти к каким-то внятным выводам. Шкодливые руки Айрин, шарящие под его рубашкой, размышлениям отнюдь не способствовали.

А Грааль уже совсем близко, и надо было быстрее решать.

— Давай сначала я попробую полезть без ничего, а потом, если не…

Вышколенный первым хозяином Воронок остановился так резко, что Берт чуть было не прикусил язык. Влажная земля брызнула из-под копыт, заляпав обувь всадников.

— Что за нафиг, — проворчала Айрин, выглядывая у Берта из-за плеча.

Берт уже понял — что, но не мог решить, как реагировать. Разве что нашарил рукоять притороченного к седлу рыцарского меча.

— Это я, Берт, — сказал учуянный «нафиг», выходя из-за густого переплетения ивовых ветвей. За его спиной плескала река. — Расслабься, будь добр. Я вас ждал.

— Я думала, что ты будешь своему… приятелю помогать, — проворчала Айрин. Она ловко соскочила с Воронка, и Берт тоже слез на землю.

Серенький день глушил краски окружающего мира, но Пети казался особенно выцветшим. По лёгкому наклону вправо, в сторону уцелевшего крыла, Берт догадался, что ангел едва держится на ногах. Конечно, столько отмахать на своих двоих наперегонки с конём, не восстановившись толком после травмы.

— Надеюсь, что никто из посельчан Даниилу под руку тоже не полезет, — любезно отозвался Пети, демонстрируя одновременно боевой задор и миролюбие. У него часто получалось совмещать несовместимое. Смешливо хлюпнула река.

— Ты уже Грааль посмотрел? — спросил Берт, меняя направление беседы.

— Нет. Не могу подойти ближе — шатает.

Пети говорил с улыбкой, но едва ли шутя. Он уже дважды чуть не погиб на Паоле — какие шутки. Грааль высосет его до дна в считанные минуты. Этот мир был враждебен к гелам и неприязни не скрывал.

— Ну да, твоё крыло… — смущённо пробормотал Берт, не зная, куда девать глаза. Надо же было ляпнуть такую бестактность.

— И не только. Ты знал, что у гелов часть тканей в грудных мышцах переформирована в фотоволокно? Немного в процентах, но без этого наши тела не смогли бы удерживать крылья.

Берт покачал головой. Он не знал. Может, мельком слышал, пропустив мимо ушей. Ему не было дела до грудных мышц. Да и до многого другого… Оставалось только удивляться, до какого мизера из огромного, полностью открытого для познания Гелио ему было дело.

— А я знал, но всё равно прохлопал, — грустно признался Пети. — На том чуть не погорел, причём буквально. Эти мелкие дряни медленнее разогреваются, зато и остывают до-олго, и без разницы, сколько перьев снаружи. Хорошо, у армейцев другой силовой контур, а Дани так вообще случай уникальный… Мнда. А мог бы я задуматься, какого ёжика мне в первый раз было так плохо — с одним-то уже крылом.

Берт не понимал, зачем Пети рассуждает о сравнительной гельской анатомии и прошлых промашках, когда надо думать совсем о другом.

— Это я к тому, — сказал Пети, в очередной раз вклиниваясь в его мысли, — что замороченная ошибка при решении сложнейшей задачи может быть исправлена очень простым, даже примитивным действием, как то — замачиванием в холодном ручье на манер грязных подштанников. Кстати, леди, благодарю за идею.

Айрин, к большому и не очень приятному удивлению Берта, слегка порозовела. Совсем как Саррочка, когда Пети отвешивал ей дежурный комплимент.

— Не для тебя придумывала, — сказала она, — ну да не жалко. Ты бы сел, калека, вот тут на брёвнышко. Или тебе нравится падать, что ли?

*