Остаться в живых

– Ах ты ж, что творят, ироды! – останавливаясь рядом с сержантом, в сердцах высказался широкоскулый, с мощными надбровными дугами, крепко сбитый воин уже в годах, в потертом гамбезоне с выцветшей эмблемой фаросских гарнизонных войск и провел тыльной стороной ладони по носу, перекосив и так кривой, перебитый шнобель еще больше на сторону.

Собравшиеся на площади солдаты отводили глаза, стараясь не смотреть в сторону помоста. Многие побледнели, некоторых уже вывернуло. Не все успели отбежать в сторону – кто-то опростал желудок прямо себе под ноги, забрызгав рвотной массой не только свои, но и сапоги не успевших отскочить в сторону товарищей. В другой раз нерасторопный боец получил бы за такие проделки изрядную трепку, но сейчас отделался очень легко, заработав только с десяток неприязненных взглядов да парочку ругательств от товарищей покрепче – остальные не решились разжать крепко стиснутые зубы, боясь не выдержать и последовать его примеру.

Неженками солдаты не были. Люди здесь собрались самые разные, но помимо бывших рекрутов, хватало и бойцов поопытнее. Кто-то из них раньше успел побывать в переделках, кто-то был переведен в гарнизон из городской стражи, соблазнившись повышенным жалованьем, но тоже успел насмотреться всякого за время службы, кто-то перешел на постоянную службу из наемников. Случалось и трупы видеть, и укрываться от дождя стрел под щитами, матерясь под аккомпанемент вонзающихся со стуком в деревянную основу щита стальных наконечников, и слышать хриплый вой катающегося по земле товарища с размотавшимися сизыми нитями кишок, и пережимать фонтанирующие алыми струйками раны, чувствуя, как вместе с кровью утекает сама жизнь. Все это было. Суровая, но нужная работа, где с обеих сторон сражались выбравшие солдатскую долю мужчины.

Нет, конечно, всякое случалось… Стон и вой стоял над городскими кварталами, когда после кровопролитного штурма начальство отдавало захваченный город «на поток», и озверевшие солдаты ломились в дома. Бывало, что пущенная в тесноте улиц стрела проходила мимо цели и поражала случайную жертву. Иногда, отмахнувшись клинком от стремительно выскочившей из подворотни тени, разгоряченный боец обнаруживал корчившееся в предсмертных судорогах располосованное острой сталью женское тело. Бывало…

Но такое! Женщины… дети… старики… Убитые не случайно, не по ошибке, не в запале, нет, а обдуманно и расчетливо. Увиденное находилось за гранью добра и зла. Должен же быть хоть какой-то предел!

Казалось, солдаты так и простоят на площади, потупив в землю взгляд, если бы единственный сохранивший невозмутимость при виде представленного перед глазами зрелища сержант, чувствуя, что от второго командира сейчас не будет никакого толка, не взял бразды единоличного правления растерявшимися солдатами в свои руки. Поглаживая свернувшуюся на ладони змейку указательным пальцем другой руки, он принялся отдавать распоряжения:

– Хин, – поскольку прибывший на площадь раньше своего сержанта десятник не отреагировал на окрик, Нанту пришлось повторить, повысив голос: – Хин!

– Да, командир? – с нескольким запозданием отозвался тот.

– Возьми парочку солдат и пройдись немного по следу, узнаем, куда они повернули.

– Будет сделано, сержант.

Хин – лучший следопыт отряда – подозвал к себе двоих приятелей, и все трое, по-прежнему отворачивая лица, забрались в седла и покинули площадь с немалым, надо признать, облегчением. Лучше уж с риском идти по следу, пускай и с риском нарваться на засаду, чем оставаться в деревне среди груды смердящих тел.

Проводив взглядом затерявшихся среди домов всадников, сержант продолжил командовать:

– Рошан, выстави парные посты на околице, не хватало еще, чтоб нас здесь врасплох застали, если эти гады решат вернуться.

Старый приятель сержанта, служивший под его командованием еще тогда, когда они мотались с отрядом наемников, в возвращение сотворивших такое головорезов не верил, но возражать не стал, здраво рассудив, что солдат сейчас нужно нагрузить хоть какими обязанностями, лишь бы отвлечь. Десятник выдернул своих подчиненных из толпы, подогрев самых нерасторопных пинками и подзатыльниками, и отправился выполнять полученный приказ.

– Остальным заниматься проверкой домов. Мертвых сносить на площадь, живых… Хотя откуда здесь живые будут, – последнюю фразу сержант произнес еле слышно.

– Так ведь проверяли уже – пусто. Да и вообще, – возмутился пришедший в себя второй сержант. – Какого хрена ты моими людьми командуешь.