– Кто стрелял? – был первый вопрос Сергея.
– По всей вероятности, тот, кто убил Банникова, – предположил сыщик. – Когда арестуем преступника, узнаем, отчего ему стало со мной тесно на одной земле, где я перешел ему дорогу.
7
Дозвониться до Севастопольского ГПУ было делом нелегким, на телефонной станции сказали, что на линии произошел обрыв, надо ждать, когда завершат ремонт. Лишь спустя час в трубке раздался треск, затем голос:– Царицын? Привет волжанам! Вашу депешу получили, ответ отправим телеграфом.
Пошли минуты и часы ожиданий. Несколько раз Магура запрашивал городской телеграф, слышал в ответ неизменное:
– В ваш адрес пока ничего нет.
Наконец, ближе к вечеру, в ГПУ доставили бланк с отпечатанным текстом.
Стоило прочитать ответ из Крыма, как чекист успокоенно откинулся на спинку стула: прежние неясные подозрения полностью подтвердились. «Враг опасался разоблачения профессионалом и поэтому стрелял в Долгополова. Понял, что тот на верном пути к выявлению преступника и подкараулил на улице. Но по какой причине убил Банникова? Если тот приехал именно к нему, должен радоваться встрече, а не стрелять чуть ли не в упор… Весьма опытен, тем не менее совершил непростительную ошибку и не одну, видимо, сдали нервы, забыл про осторожность, что помешало расправиться с сыщиком – дрогнула рука».
Магура сопоставил известные ему факты и заулыбался, как сделал в больнице, когда ему передали новорожденного сына.
Магура только вышел из здания ГПУ, мимо которого к пристани катили подводы с дарами бахчей, как на пути вырос Самохин.
– Желаю здравствовать. Спешу на Волгу смыть пот. Не желаете ли составить компанию и тоже освежиться?
С картографом чекист не раз встречался на городском Совете, однажды на собрании в театре «Парнас» их места оказались рядом, в перерыве перебросились парой незначительных фраз, в буфете выпили ситро.
Самохин, получив согласие, привел его к спускающейся к реке тропе.
– Не знаю, как вы, а я привык к жаре, детство с юностью провел на юге Украины в безводной, суховейной области, где летом температура доходит до сорока. Вы тоже приезжий?
– Не угадали, – ответил Николай. – Родом из посада Дубовка, что повыше Царицына.
– Спросил оттого, что уловил в речи петроградский говорок, так изъясняются в бывшей столице.
– Служил на Балтике, позже в Питере.
На берегу Самохин продолжал болтать:
– Слышал, что вам поручено расследование убийства в моем доме. Ваш сотрудник излишне молод, чтобы заняться серьезным делом, легко наломает дров. А соседи продолжают обсуждать происшествие, гадают, кто убил, кого убили и за что, приводят версии, одну невероятнее другой.
Самохин аккуратно сложил гимнастерку, галифе. Кобуру с револьвером отдал чекисту. Пробежал по песку, ступил в реку, нырнул, появился на быстрине. Отфыркался и саженками поплыл к полузатопленной барже.
Магура терпеливо ждал, пока картограф наплавается.
– У вас широкий круг знакомств. Помогите разжиться боеприпасами к моему браунингу. Оружие редкое, подходят далеко не все патроны, осталась одна обойма.
– А как поступали на стрельбищах комсостава?
Самохин хитро улыбнулся.
– Пропускал зачеты по стрельбе из личного оружия, приходилось беречь боеприпасы. На службе, как понимаете, больше пользуюсь рейсфедером, линейкой, а не браунингом.
Магура обещал разузнать, у кого могут быть патроны к револьверу, и ушел плавать. Когда возвратился, Самохин заговорил об убийстве в своем доме:
– Всю минувшую ночь происшествие не выходило из головы. Горю желанием узнать, кто убил юношу, взглянуть на преступника, который достоин суровой кары. Хочу быть полезным следствию. Рассчитывайте на мою помощь. С радостью приму участие в обнаружении злоумышленника, лишившего молодого человека жизни. Имею соображения, когда прикажете их высказать?
– Сегодня. Приходите вечером, как спадет жара, – предложил Магура.